– Да, Повелитель, как изволишь, – окрепшим голосом сказал Шергай. – Дикарей вырежем под корень, захватим мало-мальски ценные вещи. Еще один славный поход Повелителя воспоют певцы, матери будут выносить для благословления детей, нарекать твоим именем, мальчишки будут грезить о воинских подвигах, равных твоим. Женщины сбегутся с краев света, дабы усладить Повелителя…
Лицо Алтына потемнело, как грозовое небо, в глазах блеснула боль, словно сполох в свинцовых тучах. Шергай озадаченно замолчал.
– Повелитель? – начал он осторожно.
Алтын выставил руку, маг невольно позавидовал мускулистой длани, голос Повелителя прозвучал неожиданно устало:
– Ступай, Шергай. Ты знаешь, что требуется, занимайся делом. Мы будем праздновать окончание похода неделю, потом выступим на север… – Алтын со страшным лицом закончил яростно: – И сотрем в пыль жалкие поселения лесных людей!
Шергай содрогнулся от волны ненависти, сердце сжала ледяная лапа. Светильники вспыхнули яро, в шатре посветлело, как днем, лишь тень Повелителя портила чистоту света непроглядным куском мрака.
– Выполни особое поручение, – продолжил Алтын. – Найми псов войны, чую, понадобятся.
– Наемники? – изумился маг.
Взор Алтына прояснился, темные глаза кольнули.
– Тебе что-то непонятно?
Маг поспешно встал, согнулся в поясе:
– Немедленно приступлю, Величайший. Это будет пустяковый поход, окрыленные известием о силе Повелителя, воины сметут противника, как горсть сухих листьев.
Алтын строго глянул из-под бровей, и маг умолк.
– Шергай, никому не говори, ясно?
– Да, Повелитель, – ответил маг озадаченно. – Но…
– Так надо. Да, и еще… – сказал Алтын в спину уходящему. Рука вновь нырнула в ворох подушек, извлекла запечатанный кувшин. – Это поможет.
Шергай взял кувшин – темный от дыхания времени, пузатые бока в свежих царапинах, будто сосуд очищали от грязи или ила. Маг согнулся в низком поклоне:
– Повелитель, не имеет границ мое восхищение!
Алтын прервал хвалу небрежным взмахом длани:
– Ступай!
– Слушаюсь, Повелитель.
Шергай пятился, прижимая к груди кувшин, как мать младенца. Полог открылся, звуки веселья с силой ударили по ушам, в теплый воздух шатра влилась струйка ночной прохлады.
Маг выскользнул в степь, ноги дрожали, тяжелый кувшин норовил выскочить. Ночной воздух жадно припал к потному лицу, зашипел, голова окуталась паром. Двое стражей у порога шатра Повелителя проводили согбенную фигуру хмурыми взглядами.