– Я сквернословил в твой адрес, напал на тебя, а ведь ты божий
избранник.
Мудрик закатил глаза и обречённо вздохнул.
–Послушай, а ты не видал здесь моей жены или, может быть,
дочери? Жену звать Шаулина, а дочь Листой. Ей было всего четыре
года, когда она... умерла.
Бухвала покачал головой.
– Не встречал. Но с нетерпением ожидаю свидания с моей
ненаглядной и моими детишками… Неужто им удалось сбежать и выжить?
Вот ведь как им повезло тогда.
Хейзозер вздохнул, отчасти с облегчением, и с гордостью
проговорил:
–Наверняка драконы унесли их души в Эженату.
– За то, что моя ненаглядная воткнула мне ржавый гвоздь в
затылок?
– Да я про своих. Они у меня были молодцы.
–Может, ещё где-нибудь встретитесь, – по-своему утешил
Мудрик.
Хейзозер понемногу приходил в себя, обретая ясность мышления. Он
не то чтобы осознавал себя в совершенно новом для него воплощении,
но свыкался с ним.
Есть ещё одно отличие призрака от души, обросшей плотью для
контактирования с материальным миром. Душа в теле ещё может
увиливать от самой себя, сваливая всё на телесные нужды, а вот
призрак такой возможности лишён. Он гол как… разумный вакуум.
– Ты говорил, что на острове уже четыре года. Но почему, я так и
не понял.
– А мне почём знать, – хмыкнул Мудрик и потёр голубоватой
ладонью голубоватый подбородок. – Держит остров, не отпускает,
проклятый кусок суши, земляная выскочка среди жидкого общества
воды. Хм… недурно это я сказанул, недурно.
– И… драконы не оживают? – Хейзозер с волнением задал этот
трепетный вопрос.
–Говорю же, нет. С чего бы оживать кускам камня? – усмехнулся
Мудрик. – Я одного не пойму, какой смысл моего здесь нахождения? В
жизни у меня был смысл, так почему не быть смыслу и в моём
загробии? Шарахаюсь тут как неприкаянный – лекарств для души я не
знаю. Да и нет их. Все души на самоизоляции, самоизлечении и
самообеспечении. Тело, конечно, предмет не такой самостоятельный.
Вот взять меня. Брюхо во, а родная жена меня так и не поняла и
гвоздь мне в затылок вогнала. Ржавый. Сука такая.
Тут, пройдя сквозь купу берёз, проплыло несколько покосившихся
на них призраков, одетых в кожаные фартуки конюхов или мясников. А
может работяг на какой-нибудь плавильне. Одеждой душам служила
полупрозрачная роба или форма той профессии, которой они посвятили
свою более материальную часть жизни. Форма выглядела как
продолжение их плоти и также отливала голубоватым. Аптекарю Бухвале
Мудрику достался его знаменитый комбинезон из мешковины.