Я закашлялся, но тут было не до
детального разбора физиологических ощущений, надо было оценить
обстановку и понять, как действовать дальше. С одной стороны, тут
чем быстрее, тем лучше -- рванул, прикрылся огнем из плазмогана,
если кто уцелел снаружи, а там как господь рассудит, так тому и
быть. Прикроет благодатью своей, так выживешь, а нет, значит нет.
Но при этом геройская смерть вполне себе пропуск в рай, особенно
для грешников, вроде меня. Но можно иначе -- не лететь по ступеням,
сломя голову, а подождать ответных действий противника хотя бы пару
секунд. Но тут была проблема -- после моего выступления они могли
несколько растеряться, впасть в панику и начать швырять гранаты,
распрощавшись с идеей взять меня живем, лишь бы самим уцелеть. Ведь
я если выскочу, могу иноги живьем повыдергивать, ввиду
пренебрежительного ко мне отношения. Винд-трупер в гневе страшен,
даже когда трезвый, уж партизаны-то должны это знать.
В общем, хоть так делай, хоть эдак,
все равно риск, и один риск выходит не меньше другого -- хоть жетон
кидай на "фичу" и "бэк". Только вот жетонов у меня не было --
выгребли все из карманов, паскудники. Я еще миг подумал, и решил,
что оотягивать неизбежное смысла нет, и чем быстрее все прояснится,
тем для меня же лучше, больше нервов сохраню, если выживу. Ведь, по
сути, было впереди всего два варианта -- я или всех гранатами
перебил, или кто-то выжил, и держит теперь дверь на прицеле. В
первом случая я молодец и поживу, во втором мне гарантированно
капец, и уже тогда будет без разницы.
В два прыжка преодолев лестницу, я
вскинул плазмоган и, оказавшись в дверном проеме, выпустил короткую
очередь, чтобы для страховки прикрыться огнем. Но это уже было
лишним -- в тридцатиметровом коридоре с шершавыми стенами из
композита не осталось ничего, кроме десятка обугленных, еще
дымящихся тел. Два ярко-белых пятна цинковых окислов на полу
отмечали эпицентры взрыва гранат. Но осторожность терять не
пристало десантнику -- в боковых стенах тоже имелись двери, а какие
опасности притаились за ними, только богу были известны. Никак не
мне.
Осторожно, короткими тактическими
шагами, ставя ступню за ступню, держа плазмоган на уровне глаз, я
наискось пересек коридор и шарахнул в ближайшую стальную дверь
подошвой ботинка. Она не поддалась. Возможно за ней ничего и не
было, но одно из главных боевых правил винд-трупера -- не оставлять
живых противников за спиной. Отшагнув, я прищурился и полоснул
плазмой по тому месту, где за металлом прятался язычок замка.
Участок двери раскалился добела, после чего одним мощным ударом
ноги мне не составило труда выворотить перегретый замок из гнезда.
Вскинув плазмоган, я подтолкнул распахивающуюся створку плечом и
ввалился внутрь. За порогом оказалась комната для допросов. Точнее
пыточная, судя по оборудованию. Причем, комната площадью около
пятнадцати квадратных метров оказалась далеко не пуста -- меня
встретили перекрестным огнем из двух плазмоганов. Но ожидание такой
встречи у бывалого винд-трупера, наверное, уже глубоко в рефлексах.
Я ушел в кувырок раньше, чем увидел противников. Говоря точнее, я
полностью их так и не увидел -- передо мной, когда я рухнул на пол,
пропуская над собой поток плазмы, предстали только три пары ног.
Две мужских, прикрытых бордовой тканью штанов от спецодежды
дворников, и одна женская -- в туфлях на высоком каблуке, затянутая
в модную молекулярную микросетку с изображением стилизованных Сил
Небесных. Мужские я тут же подрезал плазмой, а когда варвары с
криками шлепнулись на пол, я добил их двумя выстрелами в голову.
Опыт подсказывал мне, что и женщина, особенно вооруженная, может
оказаться опасным врагом, но что-то помешало мне
выстрелить.