У Ганса нервно дернулась бровь. Небольшая площадь тем временем
быстро заполнялась народом: капризы богатеньких сынков — зрелище,
любимое многими. А уж Энши позаботится, чтобы концерт местным
запомнился. На свою беду уже потерявший терпение паладин попытался
сдернуть «капризного ребенка» с лошади, но Энши только того и ждал.
Нервно переминающаяся с ноги на ногу кобыла охотно подчинилась и
встала на дыбы. Копыто гулко ударило о стальной нагрудник, толпа
подалась назад, Ганс с шипением отшатнулся. Надо же. Иной бы после
такого вообще не встал.
— Вы совсем сдурели, ваша милость?! — от ярости паладин перешел
на какой-то особый сорт вежливости, вызвавшей у Энши тошноту. — Я
последний раз прошу вас спешиться! Иначе Его Императорское
Величество узнает…
— Что ты едва меня не покалечил, дёрнув с лошади?
Ганс подавился вдохом, недвусмысленно натянул шлем и попер
вперед. Толпа, хоть и снова отпрянула, заметно повеселела,
предвкушая, как «богатейке» надерут уши. Энши быстро огляделся и
криво ухмыльнулся: среди простых зевак мелькнула парочка откровенно
бандитских рыл. Что же, концерт можно считать удавшимся! Не
дожидаясь, когда Ганс сделает последний шаг ко всеобщему веселью,
Энши легко спрыгнул на землю и невозмутимо перекинул ему
поводья:
— Ладно, не кипятись. Так и быть. На обед утка в яблоках! Эй,
хозяин! Распорядись приготовить мне любую комнату на втором этаже.
Сначала я хотел бы привести себя в порядок — пусть поторопятся с
горячей водой!
— С-сию минуту, г-господин… — заикаясь, проблеял бледный, как
полотно, мужик и рявкнул на стоявшую рядом дородную деваху, чтоб
выполняла.
Но переступить порог Энши не дали: в проходе, чуть наклонив
голову и буквально сверля бессмертного любопытным взглядом, стояла
малышка лет семи. И когда взрослые вознамерились войти, даже не
подумала податься в сторону.
— А дядя смешной! — звонко возвестила она на всю улицу, чуть
шепелявя из-за зажатого за щекой леденца. Несчастный трактирщик
посерел и икнул. Но девочка ничуть не смутилась: — Выглядишь как
братик, а глаза как у дедушки были! Держи!
Энши задумчиво прокрутил в пальцах тонкий прутик с остатками
леденца и оглянулся на нырнувшую в толпу девчушку:
— Надо же…
— В-вы это! Вы того! — тут же засуетился очнувшийся трактирщик.
— Прощения просим! Она дочка купца, что в третьей комнате
остановился…