– Вы сошли с ума, князь?! – прошипела Воронцова. – Я никогда в
жизни…
– Не стоит зарекаться. Итак, повторяю: – Я чуть подался вперед.
– Вы выйдете замуж, княгиня. И когда законный супруг потребует
наследника – вы подарите ему Одаренного мальчика. Родите или
усыновите – на ваше усмотрение. Ваш сын будет носить двойную
фамилию и унаследует все достояние и силу обеих семей – если
получит благословение государыни, конечно же… Но все вопросы с ее
величеством я любезно возьму на себя – в знак особого почтения к
вам, княгиня.
– Вот как? – Воронцова злобно ухмыльнулась. – А может – это вы
унаследуете все достояние Воронцовых, сделав главой рода
игрушечного князька, марионетку вашего дедушки?
– Приятно беседовать с женщиной, чей ум не способна затмить даже
красота. – Я сложил пальцы домиком. – Надеюсь, мы поняли друг
друга.
– Вы смешны, князь. – Воронцова выдавила из себя
натужно-фальшивое хихиканье. – Строите из себя невесть кого. Мы
ведь оба знаем, что я не выйду замуж по вашей указке… Тем более –
за нищего барона!
– И вот вы уже торгуетесь, княгиня, – невозмутимо отозвался я. –
Разумеется, мы вместе выберем для вас достойного супруга – но
спешить ни к чему. Пока мне будет достаточно и вашей подписи на
документах. Я уже велел поверенным подготовить все необходимое.
– Хватит нести чушь! – не выдержала Воронцова. – Вы не имеете
никакого права так поступать с моим родом! И если сейчас же не
прекратите – я немедленно поеду прямиком в Зимний и буду требовать
у ее величества защиты. Вы не понимаете…
– Нет, это вы не понимаете, княгиня.
На сей раз обошелся даже без Дара – просто посмотрел на
Воронцову так, что она тут же осеклась и умолкла. Злобно сверкнула
глазами, прикрыла декольте платком и понемногу съеживалась в
кресле, будто сдуваясь.
– Ни вы, ни ваш сын сейчас не в том положении, чтобы чего-то
требовать у государыни, – продолжил я. – И именно поэтому я имею
право на все. А вот вы – напротив, все свои права потеряли. – Я
чуть подался и облокотился на стол. – Потеряли в тот самый момент,
когда решили бежать из страны вместо того, чтобы исполнить свои
прямые обязательства по отношению к короне и своему господину. То
есть – мне.
– Вы ведь прекрасно знаете, князь, – полушепотом отозвалась
Воронцова. – Знаете, что тогда творилось. Я… я испугалась – и за
сына, и за саму себя.