* * *
Покойный дедушка-шаман в снах не отставал от Эдика. Причем,
появлялся он во сне совсем молодым и в военной форме бойца Красной
армии. И дедушка разговаривал с ним о многих вещах. Вскоре Эдику
уже казалось, что он начал сходить с ума. Он считал, что такой
вывод напрашивался сам собой, потому что с ним стали происходить
странные вещи. Внезапно он начинал видеть вокруг себя иной мир. Ему
казалось, что под ногами не земля, а какое-то болото, хотя шел по
асфальту.
Время вокруг него начинало растягиваться, пространство же,
словно бы, заполнилось желатином. И окружающие люди застывали в
нем, как мухи в янтаре, оставаясь совершенно неподвижными, пока он
сам активно перемещался. Не только люди останавливались вокруг
него, но и машины. Даже самолеты зависали в небе. Все это
напоминало Эдику какую-то странную компьютерную игру, но игрой не
было. Потому что, когда это состояние прекращалось, то выяснялось,
что он прошел половину города за несколько секунд.
Объяснял себе Эдик все эти явления тем, что духи предков,
которых привел сквозь сны дед-шаман, начали обучать Эдика управлять
временем и пространством. Они говорили, что он самый сильный колдун
в их роду за все время. И потому должен узнать все премудрости
колдовского искусства прежде, чем изменить мир. А то, что он должен
обязательно изменить мир, с точки зрения духов, сомнению не
подлежало. Такая уж на великого шамана возлагалась миссия: стать
мироизменителем. И начать изменения следовало не с текущего
момента, а с прошлого. С той точки, откуда были возможны
максимальные изменения ткани реальности.
* * *
* * *
Боец лежал в темноте. Но, она не была полной. Где-то вдалеке
горел электрический свет. Голова у Петра Тороева болела нещадно.
Осколок вонзился в кость и сидел в ней крепко, пальцами вытащить
его не удавалось. Из-под осколка сочилась кровь, и вата с бинтом,
которую наложила ему на рану девушка-санинструктор, уже вся
пропиталась кровью. Вокруг большого осколка в лоб над глазами
воткнулись и несколько мелких. Эти раны тоже зудели и кровоточили.
Кровь, стекая из-под бинта, заливала глаза. А вокруг было холодно и
сыро, как в могиле.
Оттуда, где горел свет, доносились крики раненых. Там находилась
подземная операционная. Где-то не так далеко работал двигатель. Его
вибрация слегка ощущалась сквозь шершавую влажноватую стену, возле
которой Тороева положили поверх шинели дожидаться своей очереди на
помощь врачей. Он не знал, сколько уже так пролежал. Потому что
часть времени провел в забытьи. Духи предков показывали ему
собственного внука, вокруг которого переливалась разными цветами
мощнейшая аура великого шамана. И Тороев пытался дотянуться до него
через время. Но, пока это никак не удавалось.