Правда, относились к шаманам немного получше, чем к обычным
священнослужителям, все же, традиционные верования малых народов
шаман представлял. А многие малые народы к войне были все еще
неграмотные и неотесанные, да и проживали в глуши, что с них взять?
Хотя и эти под репрессии попадали. На Алтае и на Дальнем Востоке с
ними не церемонились. А вот в глухой сибирской тайге все обошлось
для его деда только лишением права вступления в колхоз. Впрочем, в
таком праве дед и не нуждался. Жил он на окраине деревеньки, возле
самой тайги. Охотился и ходил на старинное капище, дорогу к
которому знал только он. Ни с кем дед особо и не общался. Никого не
трогал. Ну, и его все сторонились. Побаивались. Шаман все же.
Только тогда, когда кто-нибудь заболевал, вспоминали о том, что
шаман есть поблизости. Приносили дары, и на коленях просили, чтобы
сжалился и помог исцелить близкого человека.
Отец Тороева в гражданскую за красных сражался, ранения получил.
От ран и умер через пару лет. И это деревенские помнили. Наверное,
еще потому деда и не особенно трогали власти. Отца Петр и не
помнил, слишком мал был, когда родителя не стало. Только имя на
память осталось, которое отец ему дал. Мама тоже недолго протянула.
Так что вырастил мальчика дедушка, суровый таежный шаман. Он же и
научил его многим премудростям. А к тому моменту, когда забрали
Петю в армию, стал он уже и сам шаманом не хуже деда. Прошел
посвящение и обвенчался с тотемным духом Великой Медведицы, матери
всей огромной тайги.
Попав в армию, Тороев никому не говорил о том, что является не
просто охотником из далекой таежной глубинки, а самым настоящим
шаманом. А ими становились не просто так. Дед научил Петю Тороева
общаться с духами предков. И уже сами духи избрали его представлять
их в мире живых. Потому что духи тоже нуждались в проводнике, чтобы
влиять на проявленный мир, на мир живых людей. И теперь Тороеву
предстояло или принять предназначенный путь или умереть. Он уже
прошел шаманскую ломку. И теперь он мог говорить с духами напрямую,
видеть их и делать то, что духи просили. Взамен ему давался дар
целителя и прорицателя.
Тороев чувствовал силу земли и мог смотреть сквозь годы. Время
для него становилось равным пространству, где есть близь, даль и
линия горизонта, чтобы заглянуть за которую нужно подняться над
землей как можно выше. Когда он слышал разговоры бойцов о том, что
победить немцев трудно и еще неизвестно, удастся ли победить их,
Тороев говорил просто: «обязательно победим, я это знаю». Но, когда
недоверчивые бойцы начинали домогаться ответа откуда он это знает,
Тороев просто стоял на своем. Мол, знает и точка. Дед строго
настрого запретил внуку говорить кому-нибудь в армии, что он
шаман.