Валларикс пристально посмотрел на собеседника через широкий
стол. Он собирался дать рыцарю отдохнуть хотя бы пару дней, но раз
сэр Ирем в настроении шутить — то пусть пеняет на себя.
— Именно так.
— Я, как всегда, польщен вашим доверием, мой лорд, — под
аккуратными усами Ирема сверкнула белозубая улыбка. — Могу я
узнать, что нужно сделать?
— Дело, в общем-то, не сложное, но поручить его кому-нибудь,
кроме тебя, я не могу. Ты съездишь в Энмерри... ну, скажем, под
предлогом нового набора рекрутов или сбора недоимок по налогам. А
когда окажешься на месте, то посмотришь, что творится в Приозерном,
— сказал император, выделив последнее название особой
интонацией.
— А что, у вас возникли основания для беспокойства?.. – спросил
Ирем, разом делаясь серьезным.
Валларикс почувствовал себя неловко. Ирем был прагматиком. Когда
он говорил об "основаниях", то подразумевал вещи безусловно
реальные. А смутная тревога, мучившая императора последнюю неделю,
едва ли могла считаться уважительной причиной для того, чтобы
отправить в захудалую провинцию главу имперской гвардии. Ирем,
конечно, выполнит приказ с обычной добросовестностью, но не станет
ли он думать, что его друг и сюзерен становится не в меру
мнительным?..
— Если честно, ничего конкретного, — признался Валларикс, решив,
что приводить какие-то надуманные доводы будет еще глупее. — Но
времени прошло уже немало. Я хотел бы знать, как обстоят
дела.
1.
— Ты можешь несколько минут посидеть смирно? Я почти закончила.
— Ну ма-ам...
Фила вытянула нитку и сделала еще несколько стежков. И где он
только умудряется все время рвать свои рубашки? Впрочем, Вали в
таком возрасте тоже все время приходил домой в испачканной одежде и
с разбитыми коленками. В этом плане все мальчишки одинаковы.
Близнецам пока хватает места для игр за курятником и во дворе, но
скоро они тоже станут удирать из дома и до самой ночи пропадать на
озере или в лесу. А возвращаясь, сметать со стола все, что она
успеет приготовить.
— Постарайся поберечь рубашку до того, как высохнет другая. Я не
успеваю штопать твои вещи, — с напускной суровостью сказала Фила.
Безымянный покосился на нее из-под спутанной челки и, убедившись,
что в действительности она даже и не думает сердиться, подкупающе
открыто улыбнулся.
— Хорошо. А теперь можно, я пойду?