И, произнося краткую здравицу, похоже, не понятую швейцарцем,
но, тем не менее, им поддержанную, хауптманн, делая вид, что
смакует вино, теперь уже цепко и старательно осмотрел гостя. И впал
в такое оцепенение, что если бы не Маннергейм, начавший, в меру
понимания обеих сторон, обсуждать вкус вина со швейцарцем, то,
пожалуй, гость бы что-то заподозрил.
Перед Наковальней сидел молодой мужчина, очень и очень крепкий,
здоровый и хорошо кормленый. При этом одет он был в какую-то
совершенно простолюдинскую одежду. Стеганая военная куртка, похожая
на гамбезоны или как их называли местные - тигелеи. Такие же штаны,
кожаные сапоги, странноватый берет.
НО! Какого КАЧЕСТВА была эта одежда! Швы, материал, детали…
Сапоги, по виду самые простые, сшиты по - московитски - эти варвары
вшивают голенище в головку, европейцы делают наоборот. Но КАК они
сшиты! Невиданно ровные стежки. Ювелирные швы.
Генрих попробовал представить, сколько стоят такие сапоги… и
понял, что, вероятно, он значительно беднее этого чертова
швейцарца! Даже сапоги стоили столько, что он едва смог бы их
купить! А вся его одежда…
А ружье? Двуствольное, замки замотаны тряпкой, но отчего-то
опытный хауптманн чутьем вояки знал – не фитильные, как минимум –
колесцовые, а то и ударные испанские новомодные. Но, даже не видя
замков, только от взгляда на стволы – у Наковальни стали
раздуваться ноздри, как у почуявшего кровь волка. Стенки стволов в
дульной части были тонюсенькие, чуть толще пергамента! И соединены
были стволы так искусно, как еще и не приходилось видеть Генриху,
уж немало оружия в руках подержавшему, в том числе и
многоствольного. Такая толщина металла означала, что или ружье
непременно разорвалось бы при выстреле, или то, что металл на
стволах – высочайшего, небывалого качества! Очень изысканно
сделанный приклад, хороший мастер делал, добротное оружие всегда
удобно и красиво.
И ценно. А стоит такое ружье… Хауптманн снова прикинул, и снова
огорчился – даже после окончания найма у короля Йохана, и всех
выплат, он, наверное, не смог бы такого ружья купить. Нож на поясе
швейцарца не отличался чем-то особенным – но по поводу его качества
и стоимости Наковальня уже не сомневался. Как и по поводу прочей
амуниции и снаряжения этого «лекаря».
Он весь стоит втрое дороже, чем вся наша «рота», вместе с
пушкой! - мелькнула мысль в голове Геринга. Он даже подумал, что
если «швейцарский лекарь Пауль» пропадет в этой забытой Богом
московитской деревне… Но, словно прочитав его мысли, с намеком
кашлянул Карл. И Наковальня поспешно отогнал кровожадные помыслы…
до поры, как минимум. И дело было именно в том, сколько стоило все,
что было при этом Пауле. Никто не станет просто так шляться, нося
на себе целое состояние.