– Да, господа! – кивнул головой Пауль
из этого, как его там.
– Но дальше еще хуже было! Уж в этом
можете мне поверить!
Гость вдруг спросил у Маннергейма
странное:
– А у вас тут Мюллер, Гиммлер, и
Борман есть?
– Мюллеров аж трое! Гиммлер... нет,
Гиммлера нету, даже не слышали о таком, а Йорген Борман, плотник,
помер второго дня, – немножко озадаченно спросил швед.
– Понял! – кивнул Пауль и,
спохватившись, попросил капитана рассказывать дальше.
Хауптманн даже и не заметил этой
сценки. Он снова переживал то бурное время, когда был на дюжину лет
моложе.
– У нас из-за глупого командира
положение было ужасное! У нас не было мяса, вина, пива, круп и
хлеба! Когда мой зольдат принес мне зайца – это же был
праздник!
– Пороха тоже не было! – добавил
квартирмейстер, заботливо подливая вино.
– И это тоже! Денег нам Кеттлер тоже
не дал! С меня сапоги сваливались, так я отощал! Просто позор
какой-то, а не война, гром небесный в жоповую дырку дурака
Кеттлера! – ругательски ругался захмелевший капитан.
– О, да! Русские глумились со стен,
приглашая нас пообедать в Лаюсе, показывали нам хлеб и бутылки с
пивом да вином! А еще у них все время кричали петухи, это особенно
злило. Разумеется, они нарочно не ели этих птиц, чтобы показать,
как у них все хорошо в замке! – подтвердил раздумчиво Маннергейм.
Почему-то он внимательнейшим образом рассматривал сапоги Пауля,
торчащие из-под легкого столика.
– А что дальше? – спросил
заинтересованно Пауль, убирая ноги под себя.
– Мы прекратили осаду замка. Русские
стояли на стенах и показывали нам всякие неприличные жесты. Даже
голые задницы! Но мы не обращали на это внимания! – несгибаемо
сверкнул глазами Геринг.
– Действительно, можно подумать мы
голых жоп не видали! – кивнул с усмешкой Карл.
– Отступление было ужасным. Холод,
голод и совсем нет дорог! Пришлось тащить сатанинские пушки на
себе, выдергивая их из одной глубокой грязи, чтоб они тут же засели
в еще более глубокой! Как добрались до Оберпалена – не пойму, видно
бог нас хранил. И что же? И в Оберпалене – ни денег, ни жратвы!
Жидкая каша для всех!
– Зато было много водки! Очень
много!
– О, да, Карл! Можно было купаться в
этом прекрасном напитке. Увы, все пошло еще хуже, потому что пить
на морозе – нехорошо! У меня в роте трое зольдат замерзли – один
совсем, двоим наш цирюльник-хирург отпилил отмороженные ноги. И
конечно, как говорил мой друг король Генрих Второй: «Стоит только
запустить пьяных солдат в город – он обязательно сгорит!» Мы
отпраздновали в Оберпалене скудное Рождество – и полгорода сгорело!
Вот тогда стало ясно, что дальше ничего хорошего нас там не ждет!
Проклятый Кеттлер не выплатил нам ни гроша... Что оставалось делать
– раз они не соблюдали договор, нам не было никакого смысла
оставаться под командой таких болванов! Я сколотил новую роту из
тех, кто тоже не хотел оставаться, из твердокаменного Кеттлера
выжать деньги было невозможно, значит и делу конец! К чертовой
матери рыцарей! Мы нанялись к полякам. Тоже не ахти что, но там
все-таки что-то да перепадало, – заявил Генрих.