— Да.
Юстас оставил машинку, подался вперед
и заговорщицки прошептал:
— А не было тебя довольно давно.
Значит, можно смело считать человеком со стороны. Так вот, как
посторонний наблюдатель, но при том опытный военный, ответь-ка мне
вот на что. Как высоко ты бы оценил вероятность сепаратистского
заговора?
— Что, простите? — ожидал услышать
много чего, но чтобы вот так сразу — и про сепаратизм? Да уж, у
кого что болит.
— Заговор, — трясущаяся рука поднесла
стакан к дрожащим губам. — Я здесь тоже недавно. Но почему-то
кажется, что я единственный верный слуга императора. А все
остальные — предатели и мятежники, продавшие родину за звонкую
монету. А знаешь, каков следующий шаг тех, кто уже пресытился
златом? Власть!
Стакан с грохотом опустился на
столешницу, словно молоток судьи.
— Скажи, Гектор, ты верен
императору?
— Я верен родине, присяге и долгу, —
ответил без малейших раздумий и промедлений.
— Хорошо, хорошо... — ногти
побарабанили по корпусу машинки. — Тебе я верю. Безупречная служба,
орден и две медали, в рекомендациях сплошной восторг. Храбрый,
решительный, рассудительный — превосходный офицер и достойный
боевой товарищ.
Как ни странно, то же самое относится
не только к Гектору, но и ко мне.
— Но вот за остальных я бы не был так
уверен.
— Остальных?
— За твой род.
— Мой отец скорее умрет, чем
преступит закон. В это можете тоже смело поверить.
— Так-то так, но пока что Андрея не
проверяли на прочность. Не ставили в условия, в которых крайне
сложно следовать привычным принципам. Слышал, совсем недавно ваш
долг вырос на десять тысяч...
— К чему вы клоните? — прервал эти
пространные заходы вокруг да около, прекрасно понимая, куда все
идет.
— Любите прямоту? — Юстас усмехнулся
и допил виски. — Я тоже. Поэтому предлагаю немного поработать на
благо отчизны. И, возможно, спасти Североамериканскую колонию от
независимости и последующей за оной войны. Я хочу, чтобы моя страна
росла и крепла, а не дробилась на враждующие меж собой лоскуты. А
вы?
— Я тоже. Не сомневайтесь.
— Тогда как насчет побыть моими ушами
и глазами?
— Хотите, чтобы я стал шпионом? —
ухмыльнулся. — Что ж, и такой опыт у меня есть.
— Славно, — старик откинулся на
спинку и удовлетворенно кивнул. — Но для того, чтобы успешно
шпионить, нужно втереться в доверие к знатным семьям. А для этого
нужно подняться самому. А для того, чтобы подняться самому, нужно
немного приспустить других. И начнем мы, пожалуй, с этого
зарвавшегося подонка Кросс-Ландау. Долбаный немец, что он себе
вообще позволяет? Никто! И никогда не смел мне перечить! Особенно
всякие интриганы и заговорщики! Возвращайтесь домой и ждите
дальнейших распоряжений, агент. На сегодня вся.