— Ты никогда не умел шутить, — Афина
шлепнула меня по плечу.
Что ж, на этот раз опасность
миновала, но лучше думать наперед, а то вместе с новым молодым
телом обильно фонтанируют и гормоны, туманя старый прожженный
войнами и болью разум.
Сложно совладать с собой, когда так и
подмывает подурачиться, а рядом цокает балетками весомый повод
ненадолго включить беззаботного мальчишку.
— Кстати... — прошептала рыженькая
столь заговорщицким шепотом, что Юстас наверняка бы впал в
истерику. — У меня завалялось немного монет. Так что с меня чай и
булочки, а с тебя — истории.
— Про войну? — тяжело вздохнул.
— А как же! Только не нуди, что там
только смерть и кровь. Не поверю. Думаю, у тебя полно баек про
медсестер и раненых солдат. Про поцелуи на перроне перед отправкой
на фронт. Про письма домой. Про ожидание скорой встречи. Это же так
интересно! Такое только в романах прочтешь, но книги нынче слишком
дорогие...
Побывай она на войне хотя бы день —
вмиг бы забыла об этих глупостях.
А так же о сне, покое и аппетите.
Похоже, сестренку держат на таком
коротком поводке, что она и света белого не видела, вот и
навыдумывала всякой чепухи.
Потому что после поцелуев приезжают
пустые вагоны.
Вместо письма однажды приходит
похоронка.
А ожидание встречи сменяется слезами
на могиле.
В войне нет ничего романтичного.
Но разве объяснишь это девчонке,
сиднем просидевшей в доме большую часть жизни.
Мы спустились к базарной площади,
выискивая подходящее по цене и статусу кафе.
И тут я услышал приглушенные хлопки,
а на глаза попалась выжженная на доске надпись: «Стрѣлковый
тиръ».
Булки и чая, конечно, хотелось
больше, но почему бы хоть немного не поубавить прыть юной
егозы.
Может, после оглушительного грохота и
дрожи в руках на толику представит, каково днями и ночами
наслаждаться этими звуками.
И поймет, что лучше всеми силами
стремиться к миру.
К тому же, во внутреннем кармане
пиджака нашлась мятая пятирублевая банкнота — солидные деньги по
нынешним меркам.
— Хочешь воевать? — остановился у
двери и указал на вывеску. — Так пошли, постреляем.
— Ой... — девушка испуганно прижала
руки к груди. — Даже не знаю. Я не пробовала.
— Ну так попробуешь. Соскучилась без
приключений? Вот тебе приключение.
— Ну... хорошо. Попытка не пытка.
Прыти поубавилось уже с порога, и все
же мы вошли в полуподвальное помещение с низким потолком и
ростовыми мишенями вдали. На стене висел прейскурант: рубль за
десять пистолетных патронов или три винтовочных.