Совсем, блин, страх потеряли. Ну, да
ничего! Я их научу Родину любить. Взял с собой, кроме грозных бумаг
от Дюгамеля, еще и два десятка казаков. И револьвер. Так
подполковника и приказывал арестовать и под домашний арест посадить
– ласково размахивая пистолем. Тот нервно улыбался, надеясь то ли
на чудо, то ли на немедленную помощь тьфу-горных покровителей. Но
за кончиком ствола следил неотрывно. Видимо, слава обо мне, как
грозы трактовых разбойников, успела уже и до Кабинетских земель
докатиться.
Заместителю, майору Власову,
предъявил распоряжения начальства. Тут же заставил написать рапорт,
присовокупил к нему письмо – собственную версию событий, и отправил
в Омск генерал-губернатору. А майору сказал, что коли узнаю об
освобождении Познера из-под ареста без санкции Дюгамеля – сильно
обижусь. Найдутся рычаги, чтоб безвестного майора на Камчатку
чукчей сторожить отправить. Он поверил. И даже людей к пушкам тут
же нашел – снял охранение от «заведения», где мать-их-горные
начальники смету расходов обмывали. Причем вид у Власова был такой,
словно я ему не Чукоткой грозил, а орден во все пузо выдал. Как у
объевшегося сметаны кота, у майора был вид. Чую, наступило в
Барнауле веселое времечко. Прикрываясь моими бумагами, заместитель
много чего натворить успеет.
Да и солдаты от известия, что путь их
на самую границу с Китаем лежит, в обморок не падали. Так побежали
собирать вещички, будто за ними гнался кто-то. А когда узнали, что
останутся служить в новой крепости, до нового распоряжения
генерал-губернатора, так и вообще. К пристани пока маршировали –
песни пели. Это ж как нужно людей замордовать, что они ссылку в
тьмутараканьские горы за избавление посчитают! Остальные-то, те,
кто в «Афинах» оставались, этим искренне завидовали. Это же сразу
видно!
В случае войны расчет одного орудия в
Российской Императорской армии составляет двенадцать человек. При
службе у пушки в крепости вполне достаточно восьми. Плюс опытный
унтер. Со мной из Барнаула ушло на Чую пятьдесят один человек.
Захотел бы больше – дали бы. Хоть сотню. Добровольцами были все
поголовно.
Командовать расчетами назначили
молодого поручика Сашу Геберта, а ему в помощь дали фельдфебеля
Казнакова – седого уже дядечку с пышными бакенбардами и усами.
Среди солдат вообще оказалось много молодежи. И поляков. Такая вот
у меня русско-еврейско-польская армия получилась…