Пока я с Познером занят был,
Суходольский по городу рыскал – рабочих на строительство Чуйского
тракта вербовал. Вернее – пытался. Не так-то это просто – обдумать
предложение, собраться, с женой попрощаться и в дебри Южного Алтая
камни ворочать отправиться. Так что нефига за этот день у Викентия
Станиславовича не вышло. Он еще в пути сомневался, да только я,
дурень, не верил. Он и на том, что в Бийской крепости мы и подавно
рабочих не найдем, настаивал. Пришлось нам расстаться. Он остался
людей собирать, а мы следующим же утром в Бийск отплыли.
Я майору денег две тысячи оставил.
Бумаги - конечно. И попросил догнать нас в Бийске. Жаль и этот план
рухнул. Не смог я его долго ждать.
Васька Гилев изъерзал весь – в дорогу
выступать торопился. Это у меня «государственные интересы», а ему
главное – торговля. Упустишь ярмарку, и сиди – жди, время
теряй.
А как, стервец, встретил меня –
закачаешься. Бабы в сарафанах с хлебом-солью, оркестр. На берегу
Бии причалы из бревен, флагами и разноцветными лентами украшенные.
Словно Великого Князя встречали, а не начальника губернии.
Сам Василий Алексеевич в столичном
сюртуке. На манжетах батистовой рубашки золотые запонки. Высокие
кавалерийские сапоги блестят. Местный городничий, Иван Федорович
Жулебин, бедным родственником рядом с купчиной первогильдейным
смотрелся. Но – ничего, не обижался. Видно, достигнуто у него с
местным торговым людом полное взаимопонимание. Припрятана
где-нибудь кубышка с пенсионными накоплениями.
Воинов моих разместили в крепости.
Так-то она давно уже из реестра оборонительных сооружений выписана,
в каторжную переведена. Но велика для трех сотен кандальников.
Достаточно еще места в обширных казематах и солдатских казармах.
Лет пятьдесят назад гарнизон до двух с половиной тысяч доходил. Как
служивых из Бийска на юг, в киргизские степи перевели, население
города сразу вдвое сократилось.
Городок не большой. Меньше Каинска.
Но народ здесь другой. Свободный, лихой, веселый. Много торговцев,
вокруг бескрайние поля и сады. Основывался, как военное поселение.
Потом горнозаводским считался, но Барнаульским начальникам был мало
интересен. Значительных месторождений вокруг нет, половина
земледельцев – потомки казаков – люди вольные, спину перед
инженерами гнуть не привыкшие. И наделы у местных переселенцев куда
как больше чем у кабинетских. Оттого и достаток.