Расчет был на то, что несколько событий, случившихся в далекой
Сибири, не имеющие внятного объяснения, Владимира могут и не
заинтересовать. А вот перемены в расстановке сил в столице –
непременно.
На минуту задумался, и в том же, что и князю Владимиру, ключе,
составил послание Великой княгине Елена Павловне. Добавил только,
мнение о том, что близкое сотрудничество начальника Третьего
отделения и лидеров консерваторов может совсем неблагоприятно
сказаться на безопасности царской Семьи. Сведения о смычке польских
бандитов и русских революционеров же они, похоже,
проигнорировали…
Николаю Владимировичу Мезенцеву тоже написал. Минимум информации
и один, зато главный вопрос: не запамятовал ли он о готовящемся на
Государя покушении? Мимоходом пожаловался на тупость Катанского, и
на то, что моего Кретковского практически сослали в черту на
рога.
Наибольшие затруднения вышли с текстом письма отцу. Нужно же
было как-то поставить его в известность о переменах в моем статусе.
Причем, сделать это так, чтоб не перепугать родителя сверх меры. Не
заставить бросить все дела в Европе, и рвануть в Санкт-Петербург
спасать непутевого младшего сына. Ничего не писать – тоже не выход.
Незабвенная Наденька Якобсон непременно поделится новостями с
отцом, Иваном Давидовичем, а тот не преминет чиркнуть пару строк с
выражениями своего участия старому генералу Лерхе. В итоге
получится только хуже, если Густав Васильевич узнает о проблемах
отпрыска от чужих людей.
Написал правду. Добавил, что не намерен опускать руки, и
отдаваться на волю течения. Уверил, что высокопоставленные друзья и
покровители не бросят в беде. Упомянул о суммах, уже вложенных
богатейшими людьми столицы в мой прожект железной дороги в Сибири,
и что ни Гинцбург, ни Штиглиц, ни московское купечество не оставят
без внимания мою травлю.
Написал, потому что сам в это верил. Была, конечно, мысль, что
теперь, когда организационные вопросы большей частью уже решены, я,
как идейный вдохновитель, уже вроде и не нужен. Понятно, что
высочайшего дозволения на начало строительства еще не получено, но
даже авторитета одного Штиглица довольно будет для нужного
автографа на документах. Причем, если это случится не в этом году,
и даже не в следующем, а, скажем, лет через пять – только на руку
банкирам. Гарантированную прибыль из государственной казны, как
акционеры, они станут получать несмотря ни на что. Глупая,
расточительная система, рассчитанная на энергичность энтузиастов.
Но что оставалось делать? У государства на создание железнодорожной
сети и вовсе средств не было.