— У меня всего один кот и три кошки,
— примирительно сказал невысокий пожилой синьор, одетый в темное и
такой благообразный, что Бартоломео сразу почуял — дело плохо. —
Уверяю, синьор капитан, они не доставят вам хлопот, а весь
возможный ущерб я оплачу.
— Я взял плату вперед, — мрачно
сказал капитан. — Поднимать цену, когда пассажир уже на борту, это
не по-моему. Но следите за своими тварями сами. И лучше не
выпускайте их из каюты, особенно кота. Наш Серый сопернику не
порадуется. А вот кошкам как раз может.
— Да, об этом я не подумал, —
растерянно вздохнул синьор, глядя, как Серый на полусогнутых лапах
и со вздыбленной шерстью подбирается к корзинам, а потом обходит
их, грозно урча. — А может, вы оставите своего котика на этот рейс
в порту? В каком-нибудь приличном трактире на полном
содержании?
Из одной корзины послышался
восторженный ответный вопль: кот пассажира рвался в бой за честь
своего гарема.
— Бар-р-ргот меня дери! — высказался
капитан. — Нет уж, синьор. Мой кот — член моей команды. Он поплывет
в любом случае!
Синьор вздохнул и развел руками.
Бартоломео хотел посоветовать ему самому оставить в порту мяукающий
багаж, но на правой руке синьора мелькнуло простенькое железное
кольцо — гладкий стебель розы с распустившимся цветком вместо
камня.
Помощник Бартоломео, что крутился
рядом, нервно икнул и воззрился на синьора с ужасом, хотя тот
ответил ему мягкой учтивой улыбкой. Сам капитан хмуро передернулся
и промолчал, только махнул рукой матросам, чтоб отнесли багаж в
каюту.
Пока почтенный пожилой синьор
устраивался на новом месте, пришедший в себя помощник быстро
предупредил всю команду вплоть до юнги, чтобы и с пассажиром, и с
его кошками, если те покажут нос из каюты, обходились вежливо, как
с Семью Благими и Барготом в придачу. Команде, почти полностью
состоящей из итлийцев, не нужно было объяснять, что означает
железный перстень с розочкой.
Когда ударил последний колокол и
«Ласточка» покинула Вероккью, Бартоломео стоял на мостике и яростно
грыз трубку, обуреваемый дурными предчувствиями.
Уже на следующий день они начали
сбываться. Почтенный синьор честно выполнял распоряжение капитана и
не выпускал кошек из каюты. Боцман велел юнге каждый день менять
хвостатым пассажирам песок в ящике на свежий, синьор всякий раз
одарял «милого юношу» за это медяком, так что юнга готов был и три
раза в день вычищать ящик, но тогда песка не хватило бы на весь
рейс. И как он умудрился не закрыть плотно дверь, остолоп!