— Хм, а вот этот почтенный синьор,
похоже, так не думает, — с сомнением протянул Фелиппе и небрежно
погладил плечи купца поверх нарядного темного-голубого камзола. —
Он, кажется, считает, что можно надуть человека, которого
грандмастер Шипов приглашает в гости со всем уважением. Честного
моряка, который не берет плату дважды и не продает друзей. Как
нехорошо, синьор... как вас, простите?
— Да вы что! — отмер купец и
посмотрел на Бартоломео с ужасом и мольбой во взгляде. — Вы меня не
так поняли, синьоры! Конечно, я немедленно расплачусь с синьором
капитаном! Прямо сейчас! Позвольте... позвольте кошелек
достать...
— Доставайте, — милостиво разрешил
синьор Фелиппе и убрал ладони, но вместо этого одним кошачьим
движением скользнул за стол рядом с купцом, показав удивительную
гибкость для такого крепкого коренастого тела.
Онемевший Бартоломео только заморгал
— ему на миг показалось, что рядом очутился его Серый, принявший
человеческий облик. Во всяком случае, на крыс тот смотрел именно
так, с веселым азартным интересом и полной уверенностью, что ни
одна длиннохвостая мерзкая тварь от него никуда не денется.
Купец тем временем дрожащими руками
развязал кошель и отсчитал двадцать полновесных золотых скудо, а
потом все с той же мольбой посмотрел сначала на Бартоломео, потом
на синьора Фелиппе и снова на Бартоломео.
— Остальное... векселем... если
позволите... — пролепетал он.
— Что скажете, синьор капитан? —
осведомился Фелиппе. — Можно верить векселю этого непочтенного
синьора?
— Рискну, — буркнул Бартоломео. — Он
мне еще семьдесят скудо должен.
— Сто двадцать, — поправил его
Фелиппе и со значением посмотрел на купца. — За беспокойство, не
так ли?
— С-с-сто пятьдесят! — выпалил
мерзавец и заискивающе посмотрел на Бартоломео. — За беспокойство,
исключительно за беспокойство!
— Семьдесят, — упрямо сказал
Бартоломео. — Не сочтите за обиду, синьор Фелиппе, я вам и вправду
очень благодарен. Но у меня правило. Я не беру лишнего.
— Как скажете, синьор капитан. —
Фелиппе уважительно склонил голову. — Правило — это мы
понимаем...
Он махнул рукой, и через пару
мгновений у стола оказался хозяин траттории, протягивая на подносе
письменный прибор. Бартоломео только сейчас понял, что в общем зале
уже давно тихо, хотя посетители никуда не делись. Купцы, такие же
моряки, как он сам, даже парочка портовых чиновников — все они
изображали, что очень заняты едой и выпивкой, но ловили каждое
слово, тем более что синьор Фелипе, младший мастер известной
каждому итлийцу гильдии, не особо и старался говорить потише.
Кажется, даже наоборот...