Дождавшись, пока мерзавец выпишет
вексель на семьдесят скудо, Фелипе небрежно в него заглянул,
подвинул капитану, а потом протянул руку, поправил шейный платок
купца — дорогой, но и близко не такой красивый, как у Бартоломео! —
и так же мягко, со спокойной уверенностью сказал:
— Если после этого вечера у синьора
капитана случится какая-то беда или возникнут какие-то сложности...
любые сложности, понимаете меня, правда? Так вот, если это
произойдет, я буду очень расстроен. Я буду считать, что кто-то не
уважает меня и грандмастера Ларци, которого безмерно уважаем все
мы. Правда, Рико?
— Святая правда, — прогудел здоровяк
Рико, а его молчаливый товарищ кивнул. — Как же можно не уважать
грандмастера Ларци и мастера Фортунато? Таких великих людей!
— Именно так, — согласился Фелипе. —
Так вот, позвольте повторить, мы очень расстроимся. Очень-очень. И
обязательно навестим того, по чьей вине так расстроились. Вы меня
понимаете, синьор как вас там?..
— П-понимаю... — пролепетал купец. —
Я никогда! Ни за что! Ни в коем случае!
— Верю, — подмигнул ему Фелипе. — Не
похожи вы, дорогой синьор, на человека, который мечтает, чтоб его
повесили на собственных кишках. Шучу, конечно!
Улыбнувшись, он встал, поклонился
Бартоломео и негромко, но так же четко и ясно, что каждое слово
разнеслось по залу траттории, сказал:
— Удачи, синьор капитан. Говорят,
иногда она улыбается и честным людям.
Посмотрев на три удаляющиеся спины,
Бартоломео молча сгреб в кошель деньги, взял вексель и ушел, не
глядя на разом осевшего, словно его ударили под дых купца, так и
оставшегося за столом. На душе было... странно. Радовало одно —
Серый живет хорошо, вряд ли целый грандмастер Шипов станет врать
из-за такой мелочи. Надо же, как причудлива бывает судьба
корабельного кота!
«Спасибо, Серый, дружище, — смущенно
и немного виновато подумал Бартоломео. — Ты все-таки принес мне
удачу!»
За злосчастным грузом так никто и не
явился, только от купца прислали письмо с отказом и передачей
имущественных прав — подпись и печать как положено. Через неделю,
когда на полученные девяносто скудо Бартоломео вылизал «Золотую
ласточку», словно кошка — котенка, нашелся покупатель на брошенный
товар и расплатился за все разом. Еще через пару дней Бартоломео
предложили выгодный фрахт и собрались дать аванс.