Когда пивовар скрылся в доме, Курт снова привалился к стене,
стараясь укрыться в недолгой тени полностью и размышляя, не стоит
ли сделать перерыв и завернуть к речке; сейчас он от всего сердца
пожалел Бруно, стучащего топором позади жилища Каспара. Погода
была, мягко сказать, не для физических нагрузок.
Отлипнув от нагревшегося камня стены, он, на ходу снимая куртку,
прошагал за угол дома, остановившись в пяти шагах от бродяги,
окруженного расколотыми вдоль полешками; бросив свое орудие на
траву, тот укладывал их в поленницу. Курт пригляделся оценивающе. В
последний год или около того Бруно явно нечасто бывал на
солнце – загар, бесспорно, имелся, однако почти сошел. Но и
тот, давнишний, был загаром крестьянина – плечи и спина до
пояса, почти не касаясь груди и лица, и сейчас Курт мог бы спорить
на все наличествующие у него средства, что не один год Бруно провел
вот так, без рубашки, на солнце, склонившись над землей…
Неужели беглый? Кажется, сходится: обосновался в тихой, глухой
деревне, где никто ни за чем и ни за кем не следит, откуда пришел и
куда шел – неизвестно…
Бруно, словно ощутив его взгляд в спину, распрямился,
обернувшись, и мгновение смотрел безвыразительно, точно на столб, а
потом улыбнулся – все той же язвительной, почти издевательской
ухмылкой.
– Ваше инквизиторство… Добрый день. Ищете успокоения?
На секунду Курт опешил, непроизвольно переспросив:
– Что?
– Смотрите на работу другого, – пояснил тот, помахав в
воздухе полешком. – Говорят, успокаивает. Можно еще на огонь;
это вам, наверное, ближе будет.
Курт промолчал, чувствуя, что вот уж спокойствия в нем сейчас
менее всего, – захотелось отобрать у бродяги это полено и…
А ведь, между прочим, отметила какая-то иная, более
уравновешенная часть его рассудка, для крестьянина все же довольно
странные познания; это цитата университетская, а никак не всеобще
известная. Да и не разговаривают так крестьяне с представителями
Конгрегации – это как раз та часть общества, которая до сих
пор практически полностью сохранила и свое к ней отношение, и
прежние страхи…
– И много ты за это получишь? – спросил он, кивая на
изрядную груду поленьев рядом с плашкой; Бруно на миг утратил свою
усмешку, отвернувшись, и осведомился почти со злостью:
– Я обязан отвечать?
– Зачем? – пожал плечами Курт, чувствуя, что недавно
еще такое неподдельное сочувствие к бродяге улетучилось. – И
так знаю. Нормально заработать хочешь?