Тот остановился, глядя на него с подозрением, и опасливо
поинтересовался:
– Как?
– Знаешь, чьи родичи служат в замковой страже? –
спросил Курт и, дождавшись осторожного кивка, продолжил: –
Пройди по их домам. Я хочу, чтобы каждый, кто сейчас не в замке,
явился в трактир для разговора со мной; мне надоело бегать по
Таннендорфу. Получишь… выбирай – талер или пару приличных
обедов у Карла.
Все-таки это не для него, подумал Курт, наблюдая, как тот почти
зеленеет от скрываемой злости; эта жизнь ему не по душе – все
это, и дрова эти, и церковные стены, и завтраки с обедами, за
которые надо пахать по-лошадиному. Тем более любопытен тот факт,
что он до сих пор здесь и сносит все это. И сейчас, Курт был
убежден, согласится на его предложение…
– Когда это надо? – через силу уточнил Бруно, смотря в
сторону; Курт пожал плечами:
– Сегодня. В течение часа. Итак?
– Да, я сделаю, – бросил тот коротко и снова взялся за
топор.
– Майстер Гессе. – Каспар возник рядом с тяжелой
кружкой в руках, по сравнению с которой пивные вместилища
трактирщика показались карликами, и протянул ее с легким
полупоклоном. – Вот вы где… Прошу вас.
Курт принял увесистый сосуд обеими руками, смочил губы. Пиво и
впрямь оказалось просто неземным, и даже пришло в голову, что при
таком вкусе пусть в нем будут хоть жучки, хоть мухи, хоть дохлые
мыши – все равно.
– Я же говорил – я не хвастаюсь, – увидев
выражение его лица, заулыбался Каспар. – Я же говорил –
не пожалеете.
Курт отпил половину, ощущая приятную свежесть в горле, скосился
на бродягу у поленницы и вернул кружку пивовару.
– Отдай ему, – сказал он тихо; Каспар взглянул
удивленно, но не произнес ни слова, молча подойдя к Бруно и передав
ему оставшуюся половину.
Тот посмотрел на янтарный, почти светящийся напиток угрюмо и
поднял взгляд к Курту.
– А это за что? – осведомился бродяга сквозь зубы.
Он пожал плечами:
– Ни за что.
Бруно постоял еще мгновение, не двигаясь, а потом широкой дугой
выплеснул пиво в траву и втолкнул опустевшую кружку в руки хозяина
дома.
– В объедках и милостынях не нуждаюсь, – пояснил он
коротко и со стуком водрузил на плашку следующее полено.
– Вандал… – потерянно пробормотал Каспар, глядя туда,
где на траве поблескивали золотые капли. – Не хотел бы –
не пил бы, зачем добро переводить!
– Отвали, – еще лаконичнее откликнулся тот, и Курт
мысленно очертил около имени «Бруно» еще один крупный знак вопроса,
жирной линией зачеркнув все свои предположения.