Тот лишь вздохнул, вяло кивнув, и Ланц поднялся с таким же
тягостным вздохом, отчего-то задержав тоскливый взгляд на
распахнутом окне – быть может, воображая себе толпу сплетников,
шныряющих по Кёльну и возмущающих мирных горожан.
– Пока занимаемся своими текущими делами, – подвел он
итог всему сказанному. – А именно – плюем в потолок и
бездельничаем.
– Otioso nihil agere est aliquid agere[6], –
передернул плечами Райзе; Курт покривился:
– Qualis sententiae gravitas[7]… Твои сентенции,
Густав, когда-нибудь сведут меня в могилу. – Он тоже встал,
неловко стянув со стола лист, исписанный столь невнятными и
неправдоподобными словами о таящихся во тьме страхах, и медленно
поднял взгляд к Ланцу. – Дитрих, я подумал – поскольку уж все
равно нечем заняться…
– Нет, – отрезал тот, не дав ему договорить; Бруно
тихо хмыкнул:
– Майстер Ланц, когда он в последний раз попросил заняться
расследованием «от нечего делать», если припомните, это закончилось
разоблачением крупного заговора государственных размахов. Я бы на
вашем месте…
– Вот когда будешь на моем месте, Хоффмайер, тогда и
станешь поручать ему ловлю чудовищ в шкафах, – уже раздраженно
откликнулся сослуживец и, перехватив взгляд Курта из-под
насупленных бровей, обреченно отмахнулся. – Господи… В конце
концов, абориген, ты теперь одного со мной ранга, и я уже не могу
тебе ничего запретить или приказать.
– De jure.
– А de facto[8] тебя ни удержать, ни принудить к
чему-либо никогда и не было возможно, – возразил Ланц
хмуро. – Ты спросил у меня совета? Я дал тебе совет: брось эту
чушь в архив и забудь. Если ты что-то увидел в этом рассказе – иди
к Керну и получай от него дозволение заняться расследованием,
поразвлечешь Кёльн.
Ланц умолк, смотря на него с выжиданием, и Курт отвел взгляд.
Несколько мгновений он стоял неподвижно, глядя снова в строчки на
листе в своей руке, а потом, вздохнув, выдернул из чернильницы перо
и, склонившись к столу, медлительно, нехотя вывел внизу страницы:
«Отказано в расследовании».
– Я сейчас отнесу это в архив, – произнес он
тихо, – но к Мозеру все равно зайду. Просто побеседую с
родителями, и все. Пусть, в самом деле, спалят к едрене матери этот
треклятый шкаф и дадут своему ребенку спокойно спать.
* * *
В архиве Курт задержался несколько дольше, нежели лишь для того,
чтобы попросту положить на полку единственный лист так и не
начатого дела; поскольку сегодняшний день, по всему судя, предстоял
быть ничем не занятым, он потратил еще час на то, чтобы отыскать и
перечесть записи о расследованиях, в коих упоминались шумные духи
или иные подобные сущности и явления. Сложность состояла в том, что
дознания по этим поводам проводились давно, записи были составлены
неумело или пристрастно, и в последние времена, когда Конгрегация
начала работать как должно, отличая умысел от случайности или
откровенной лжи, почти ничего подобного (по крайней мере, в
окрестностях Кёльна) не происходило. При желании можно было,
конечно, послать запрос в академию святого Макария, чьи библиотека
и архивы были куда как полнее, однако же сама необходимость
вникания в эту историю все еще оставалась весьма слабой.