– Я вполне понимаю, что компрометирую Друденхаус уже самим
фактом своего в нем существования, – отозвался Курт
спокойно. – Однако же прошу вас: primo[16] – одобрить
начало расследования, а secundo[17] – не передавать его
другому. В этом деле придется общаться с теми, кто просто так с
посторонними разговаривать не станет, а я этих людей знаю; даже
если кроме Финка никого более из моих прежних знакомых в живых не
осталось, то – я попросту знаю таких людей вообще.
– Это было больше десяти лет назад, – напомнил
Керн. – И они переменились с тех пор, и ты сам, и весь твой
опыт уже наполовину выветрился из памяти.
– Кое-что не выветривается, Вальтер, – возразил Курт
уверенно. – К прочему – ни у Дитриха, ни у Густава подобного
опыта не было вовсе. И там, в той среде, в отличие от сообщества
добрых горожан, мое знакомство с арестованным и стремление ему
помочь «по старой дружбе» будут восприняты куда как более
благосклонно; а это еще одна гиря на мою чашу весов при беседе
с ними. У меня будет хоть что-то. Ланц и Райзе же – просто чужие.
Никто.
– И по какому основанию ты предлагаешь мне открывать
дело?
– Был praecedens[18], – с готовностью доложил
Курт. – Два года назад, весной тысяча триста восемьдесят
восьмого, наутро после выпускной пирушки некая девица обвинила
студента Кёльнского университета в насилии. Студент, задержанный
светскими властями, подал заявление в Друденхаус, утверждая, что
был опоен либо же очарован, ибо никаких своих действий в связи с
этим припомнить не может. Дело было одобрено к расследованию,
дознание проводил следователь второго ранга Дитрих Ланц.
Невиновность была доказана. Особенности дел схожи.
– Казуист, – с утомленным одобрением пробормотал Керн,
вновь бросив взгляд в отчет. – Ну, что же, пусть так. Но тебе
придется поспешить, ты ведь понимаешь это? Произошло не насилие,
произошло убийство, причем такое, какового в Кёльне… не знаю; я –
не припомню. Если дело затянется, Друденхаус начнет осаждать
взбешенная семья, и… Сейчас тебя несколько поддержит в глазах
горожан, буде они начнут возмущаться, именно упомянутое тобою
прошлое твое расследование – времени прошло мало, его еще хорошо
помнят, и мы, случись что, сможем попросту ткнуть их в него носом.
Припомнить им случай, когда твои действия казались столь же
ошибочными и подозрительными, но в результате… – Керн
встряхнул головой, отмахнувшись. – Бог с ним, это уже не твоя
забота, с агентами, если это будет необходимым, я побеседую сам. Но
от души надеюсь, что до всегородских волнений не дойдет. А теперь
по делу, коли уж так. Первые выводы есть? – поинтересовался
обер-инквизитор, демонстративно приподняв последний лист и заглянув
на оборот; Курт передернул плечами: