– Бросьте, это к делу отношения не имеет… Так вот –
сомневаюсь, что до бесчувствия пьяный, обуянный похотью и жаждой
убийства исступленный безумец пойдет Бог знает куда выбрасывать
свой нож, дабы после извлечь невесть откуда другой, а уж после
резать жертву. Вернее вот какая версия: нож этот с него снял тот,
кто является истинным виновником происшествия, а, уходя после всего
совершенного, его выбросил, разумно рассудив, что светские с их
манерой вести дознание и не додумаются прочесать свалку вокруг
места убийства.
– Есть свидетели того, что этот нож ты нашел именно на
свалке? – уточнил Керн, и Курт усмехнулся:
– Разумеется. Все два с половиной часа, что я шатался среди
отбросов, я таскал с собою несчастного мусорщика – того самого,
который видел Финка с девочкой. И теперь – tertio[19];
главное, что меня настораживает в этом деле. Стража на воротах
говорит, что девочка шла с распущенными волосами, накрытая каким-то
драным плащом – поэтому они решили, что попросту какой-то подонок в
компании шлюхи… прошу прощения, это их слова… решил прогуляться за
пределами стен. Это (по их словам), случается довольно часто;
бюргермайстер жаловался, что на свалке нарождается своя жизнь,
какие-то конуры из старых досок, тряпья и прочего мусора – там
обосновались те, для кого излишне опасно в самом Кёльне, из-за чего
он уже давно планирует вычистить это место… Но это к делу сейчас не
относится. Так вот, частенько преступники и просто нищие из города
выходят пообщаться с приятелями снаружи, посему стража и не
удивилась. Главное здесь вот что: из-за распущенных волос лица было
почти не разглядеть (да и кто разглядывал?), вокруг – предутренние
сумерки, стража полусонная; все, что они видели – это (четко)
Финка, который обнимал (это уже без детальностей) невысокую щуплую
девицу, блондинку.
– К чему ты ведешь, Гессе? – нахмурился
обер-инквизитор, и Курт кивнул:
– Я к этому подхожу. По словам арестованного, вечером
накануне ареста он пьянствовал в «Кревинкеле»[20]… Это даже не
название, – пояснил Курт в ответ на вопросительный
взгляд, – так, прилепившееся со временем словечко; нечто вроде
трактирчика в полуподвале, где собирается местное отребье. Прежде
там можно было спокойно находиться, не боясь, что нагрянут
магистратские, и, судя по всему, за одиннадцать лет ничто не
изменилось… Так вот, там Финк изрядно охмелел, и внезапно
обнаружилось, что девица, обещавшая ему ночь, исчезла, а вместо нее
к нему подсела другая. Незнакомая. Маленькая (ему по плечо),
щуплая, плоская – это его описание. Блондинка.