Лишних кругов было три, но более всего убивало не это, а то, что
Хауэр одолел и их тоже – все так же впереди. Когда Курт, пробежав
последние шаги, повалился коленями в холодный снег, не запыхавшийся
старший инструктор покровительственно хлопнул по плечу, заметив с
одобрением:
– Ведь можешь. Можешь и больше, когда надо. А раз можешь,
значит, впредь и будешь. А теперь, если не хочешь завтра плеваться
кровью, поднимись на ноги и отдышись.
* * *
– Не хватай ртом воздух, как полудохлая рыба, – возьми
себя в руки и заставь вдыхать медленно. В этом все дело, –
пояснял инструктор наутро, когда Курт снова стоял на четвереньках в
хрусткой снежной крупе, поднимая себя на ноги с невероятным
усилием. – Потому ты сейчас готов издохнуть на месте, а я в
силах говорить. Потому ты отставал. Натренировать ноги резво
переступать – ерунда, не это главное; если ты решил, что я норовлю
сделать из тебя бегуна на ярмарочную потеху, ты ошибся. Дыхание –
вот за чем ты должен следить. Как певец на клире. Дыхание –
средоточие жизни, Гессе, и от того, как ты дышишь, зависит и
состояние твоего тела, и состояние духа. Вынуди разгневанного
человека сделать несколько глубоких вдохов – и половина гнева
уйдет. В бою лишь на минуту сбей дыхание…
– Знаю, – оборвал Курт довольно невежливо, и тот
кивнул:
– Ну, хоть этому вас научили… Эти дни мы состязались в
скорости, лишь чтобы показать тебе, что такое возможно – быстро,
далеко и не уставая, однако впредь я стану обучать тебя не этому.
Вот так, обвешанный железом и барахлом, человек может бежать целый
день. Тронувшись в путь с рассветом, остановиться на отдых лишь
вечером, и это не отголоски легенд о древних воинах, могущих
взгрузить на плечи осадную башню. Я это могу. Поверь на слово. И
мои парни это могут; кто хуже, кто лучше, но могут. Запомни еще
одно. Это не выбито в камне, но должно быть прописано в твоем
разуме, в памяти, в существе твоем, осознано и прожито. Человек
может все. Создавая венец природы, Господь заложил в него многое,
заложил главное – способность учиться, и учиться всему.
Нужно лишь желание, время и верный подход, но – человек может
все. Запомни. А теперь я поясню: я истязаю тебя этой, как тебе
может показаться, бессмысленной беготней, потому что именно этот
подход в твоем случае и является верным, если у тебя действительно
есть желание учиться. Ты научишься правильно дышать, что пригодится
в боях, каковых, я так мыслю, на твоем веку будет немало. Вам
говорили в академии, что задача инквизитора не сводится к тому,
чтобы уметь выстаивать по два часа в схватке?.. Плюнь и забудь.
Чушь. Ты должен это уметь. Вот тебе пример. Ворвавшись в дом
очередного малефика, ты видишь, что он один – ни стражи, ни
наемников с невообразимыми мечами, ни арбалетчиков, лишь он один,
вооруженный одним клинком. Правда, управляется с ним дай Боже… Ты
убил на него четверть часа времени и уйму сил и, наконец, сумел
пробить. Вот только твой меч не пускает ему кровь, а проходит
сквозь него, как сквозь дым. Иллюзия. Злой, уже задыхающийся, ты
вламываешься в следующую комнату, где этот самый малефик
похохатывает над твоими потугами. И снова стычка. И – что? Снова
иллюзия. Когда, в конце концов, ты доползаешь до него самого, он
может брать тебя голыми руками.