— Ваш свидетель впрямь в надежном месте, госпожа фон
Рихтхофен? Не исчезнет, не отдаст внезапно Богу душу по неясным
причинам?
— Если желаете, могу передать его на хранение вам, —
предложила она, и Рудольф качнул головой:
— Скверная идея. Если вы и в самом деле способны спрятать
вот так человека — не желаю даже знать, где именно, а уж тем более
брать его под собственный надзор. Здесь я не верю никому.
— Все настолько плохо? — с сочувствием уточнила та, и
он вздохнул снова:
— Увы.
— Он в надежном месте, — кивнула Адельхайда
уверенно. — И может быть предоставлен вам по первому слову, на
доставку потребуется несколько дней. Давать показания он будет
искренне и без препирательств — казнь гравера он видел тоже, и
решение при выборе между такой судьбой и хотя бы виселицей кажется
ему очевидным… Что-то не так? — уловив на себе его
пристальный, изучающий взгляд, поинтересовалась она, и Рудольф
невесело усмехнулся:
— Нет, госпожа фон Рихтхофен. Все так. Как и всегда, если
за дело беретесь вы. Просто вдруг пришла в голову мысль — а не мало
ли я вам плачу?
— Мне хватает, — коротко улыбнулась Адельхайда. —
Но если вы опасаетесь, что я могу продать вас вашим злобным тайным
недругам, Ваше Величество, и, по вашему мнению, вас обезопасит
увеличение моего финансирования, я, наверное, возражать не стану.
Эти портнихи в последнее время до чрезвычайности обнаглели с
расценками.
— В одном вы правы, оплата ваших услуг — это лишь пара
новых платьев. Или хорошо выполненное украшение… Вы не вышли замуж
вторично, не обзавелись семьей, и сколотить состояние на такой
службе вам не удастся. Вы посвятили мне десять лет жизни;
почему?
— С вашего позволения — не вам, Ваше Величество, —
возразила та уже серьезно. — А вашей Империи. Моей Империи. Я
желаю жить во вполне определенном государстве, и мое о нем
представление соответствует вашему. Я лишь прилагаю все возможные
усилия к тому, чтобы мое желание исполнилось.
— Такой патриотизм пугает, — заметил Рудольф. — А
если, по вашему мнению, я задумаю сделать что-то, противоречащее
благу Империи и ее будущему, каким вы его видите? Что будет
тогда?
— Ничего подобного вы не сделаете, — убежденно
вымолвила Адельхайда. — Нарочно — никогда. А если в вашу
голову вдруг взбредет какая-нибудь глупость, вас переубедят — не
конгрегаты, так я.