Ульмер умолк ненадолго, не глядя на собеседника и уставившись в
стол; Курт тоже молчал, не торопя собеседника, ни о чем не
спрашивая и ни слова не говоря.
– Я хочу, – продолжил тот тихо, подняв, наконец,
взгляд, – чтобы вы мне поверили. Я не знаю, насколько
оправданны подозрения кураторского отделения, я не знаю, что вы
сумеете найти и доказать, но знаю, что я сделаю все, что могу,
чтобы вам помочь. Я безгранично уважаю майстера Нойердорфа, этот
год под его началом был не самым плохим в моей службе, и по моему
глубокому убеждению, он не виновен ни в чем. Но если что-то в
Бамберге нечисто – я хочу помочь вам выяснить это. Или доказать,
что Официум чист перед Господом и законом. Понимаю, что так говорил
бы на моем месте и виновный или соучастник и у вас нет причин мне
доверять, но хотя бы дайте мне шанс, майстер Гессе.
Курт помедлил, глядя в лицо молодому инквизитору и видя в глазах
напротив знакомый огонек, знакомую горячность, так легко узнаваемое
нетерпение…
– Да, Петер, – отозвался он наконец, подбирая слова
тщательно и осторожно, – я тебя понимаю. И ведь помимо
прочего, впереди у тебя много лет службы, и никому не хочется,
чтобы начало его работы навсегда ознаменовалось пометкой «был
причастен к делу о халатности отделения»… Верно?
– Не в том дело! – вскинулся Ульмер и, повстречавшись
с собеседником взглядом, запнулся, отведя глаза. – Да, –
негромко и через силу согласился он. – И это тоже. Если
выяснится, что (не приведи Господь) кто-то из наших или даже… сам
майстер Нойердорф имеет отношение к исчезновению inspector’а и хотя
бы части недобросовестных расследований… Мне бояться нечего,
понимаете, майстер Гессе? Что бы ни вскрылось – я-то точно знаю,
что ни в чем не замешан, ни к чему не причастен, и если что-то
совершил по неведению – готов нести за это ту епитимью, каковую
руководство сочтет полагающейся. Но я знаю, что в любом случае не
совершил ничего, за что мог бы лишиться Знака и инквизиторского
чина, а стало быть – мне еще служить и служить. А это означает, что
мне ни к чему слава следователя, замешанного в грязных делишках.
Если же, напротив, я приложу долю своих скромных сил к тому, чтобы
доказать непричастность Официума или лично майстера Нойердорфа к
чему-либо противозаконному – убежден, это пойдет на пользу
всем.