– Да. И главное – так вовремя.
– Вы думаете, что это не случайное совпадение, майстер
Гессе? – нахмурился Ульмер. – Но преступление ведь
бытовое, обыденное, ничего таинственного, даже убийца известен и
сознался – сам, по своему почину; да и не приходил к ним майстер
Штаудт, как сами слышали…
– В моей жизни было множество совпадений, – отозвался
он, – счастливых и не очень, но именно в совпадения я верю в
последнюю очередь… Старик Нойердорф требовал у тебя отчета о
вчерашнем дне? Что ты ему рассказал?
– Вы же не думаете, что… – начал Ульмер с неловкой
улыбкой и осекся, на миг даже замедлив шаг в растерянности; Курт
пожал плечами:
– Думать я могу, что угодно, но это ни о чем не говорит:
нет фактов, нет твердых доказательств, потому пока я лишь пытаюсь
выяснить, что происходит. Так что ты ему рассказал?
– Я пытался отговориться от него, как вы сказали, –
заметно смутившись, ответил Ульмер. – Но майстер
обер-инквизитор… С ним сложно спорить. Я подумал, что вы все равно
не выяснили ничего нового, что все это и без того известно, все
есть в протоколе; все то, что вы вчера узнали, он и так знал…
– Словом, о том, что я намереваюсь говорить с этой девицей,
ты ему поведал, – подытожил Курт, и парень лишь молча и понуро
кивнул. – Просто отлично…
– Ты думаешь, что девушку убил обер-инквизитор, чтобы ты не
смог поговорить с ней? – вклинилась Нессель и, не дожидаясь
ответа, неуверенно и словно бы нехотя возразила: – Но если
кроме него и майстера Ульмера никто не знал про это, то поступить
так – навлечь на себя подозрения. И ведь ты сам слышал: убийца
найден и не отрицает своей вины.
– «Магистратская тюрьма» – это подвал в ратуше? –
не ответив, спросил Курт и, увидев понурый кивок Ульмера,
развернулся к ближайшему мостику, ускорив шаг. – Стало быть,
мне нужно туда.
– Хотите поговорить с парнем? – пытаясь не отставать
от него, уточнил молодой инквизитор. – Не лучше ли подождать,
пока он придет в себя? Думаю, сейчас он вряд ли будет способен и
два слова связать.
– Однажды я уже подождал, и вот чем это кончилось… Его
взяли ранним утром, сейчас уж скоро полдень; он будет вменяемым
ровно настолько, чтобы отвечать на вопросы, а большего от него и не
требуется.
Ульмер безмолвно шевельнул губами, явно намереваясь заспорить,
но, в последний миг придержав возражения, переглянулся с Нессель и
лишь вздохнул, зашагав дальше в унылом молчании, не произнеся более
ни звука до самых дверей ратуши. Тюремный охранник –
неопределенного возраста вооруженное нечто, которое язык не
поворачивался назвать солдатом или стражем, наверняка такой же
доброволец из горожан, как и «следователи» у дома
убитой, – невнятно и как-то растерянно поздоровался с
Ульмером, потом долго и опасливо рассматривал Сигнум приезжего
майстера инквизитора, бормоча что-то себе под нос, и, наконец,
проводил господ дознавателей к камере с заключенным – отгороженному
решеткой сырому вонючему закутку. Дверь в камеру заперта не была, а
арестант попросту валялся на полу у стены, сотрясая окружающий мир
мощным, раскатистым храпом.