— Да свершится правосудие! — заверещал глашатай и махнул алым
платком.
Дир нападать не спешил, он вытащил меч и вскинул руки к небу,
прохаживаясь вдоль трибун. Его полированный клинок сиял на солнце,
словно молния. Зрители восторженно кричали и свистели. Любимец
публики в очередной раз вышел покарать нечестивца. Праведный гнев
свершит правосудие…
Индюк приблизился ко мне и с пафосом громко проговорил:
— Ты готов к смерти, презренный убийца?!
Я промолчал, а толпа вновь взорвалась, рукоплеская харизме моего
противника.
Он красовался и крутился как блондинка во время сэлфи и не заметил,
как я наклонился к земле и что-то подобрал.
Дир вновь повернулся ко мне, выставив вперед меч, открыл рот для
очередного торжественного изречения, но сказать ничего не успел. Я
швырнул ему в глаза горсть песка, прыгнул вперед и воткнул в глаз
меч. Его острие прошило череп и вышло с обратной стороны. Славный
воин так и рухнул с открытым ртом и мечом в глазу.
Гробовая тишина повисла над ареной. Я виновато спрятал руки за
спину, словно извинялся за несостоявшееся шоу. Через несколько
секунд глашатай проговорил:
— Победу одержал раб Ловчий.
Толпа зароптала.
— Так нечестно! — наконец выкрикнул кто-то из зрителей. — Бой еще
не начался, а он убил Дира!
— Да-а! — вторили другие. — Казнить его!
— Начало боя было объявлено, — пожал плечами глашатай. Правила не
нарушены…
Под крики и улюлюканье я покинул арену. Я мельком взглянул на
королеву. Стерва смотрела на меня с любопытством. Интересно, узнала
она меня или нет? Какая разница? Сегодня я выжил, а завтра,
наверняка сдохну. Больше на такую уловку никто не попадется. А
значит, скоро мне конец.
***
Каменный барак полон невольников. Вместо лежанок ворохи соломы
вдоль стен. Зарешеченные окна пропускают немного света, и днем
здесь бывает светло. В воздухе воняет потом и смертью. После
сегодняшнего представления многие не вернулись с арены. Сколько
погибло, точно не знаю — мне все равно, но народу стало значительно
поменьше. В бараке осталось около трех десятков рабов. Жилище
“гладиаторов” стало теперь и для меня домом.
Черная, похожая на чугунную, дверь громыхнула и отъехала в сторону.
Пленники встрепенулись и повскакивали с мест, а в проеме появились
стражники. Четверо выставили вперед арбалеты, а еще трое
ощетинились копьями. Нас гораздо больше, но оружия нет. Если
напасть, то числом задавим, но первый десяток из нас падет. Никто
не хотел умирать первым и не сдвинулся с места.