- Госпожа Эттани, - первый раз я обратилась к мачехе. - Я все же
вдова. Мне нужно прикрыть волосы накидкой, да и тон платья не
подходит к моему положению.
Фоттина задумалась. Выходило, что они с мужем еще не обсуждали,
как собираются меня представлять в обществе - в тот единственный
раз, когда я вышла на люди после прибытия в Иллирию, все
происходило весьма сбивчиво и сумбурно, меня представляли как дочь
Гако, не уточняя деталей. Вновь я ощутила щемящую боль в сердце -
возможно, Эттани придет в голову скрыть, что я была замужем, чтобы
избежать возможных пересудов о скандале, с которым я была изгнана
из семьи мужа! Даже память о Лессе у меня могли отобрать и сделать
запретной...
- Госпожа Эттани, - умоляюще сказала я. - Старая дева вызовет
больше насмешек, чем вдова. Вдовы выходят повторно замуж, старые
девы коротают свой век одиноко. Мужчины презирают женщин, достигших
моего возраста и не состоявших в браке. Что может быть смешнее
далеко не юной девицы?..
Фоттина недовольно выслушала меня, но ничего не сказала. Пока
служанки наспех подкалывали шпильками слишком длинный подол платья,
она торопливо вышла из комнаты, забыв о том, что еще недавно ее
одолевала слабость. Я, пользуясь временно установившимся
спокойствием, нашла в своих вещах тонкое белое полотно, которое
выглядело не столь уж дешевым в сравнении с желтым платьем, и
попыталась прикрепить его к косам. Мне было неуютно с непокрытой
головой - уже много лет я носила накидки, и как замужняя женщина, и
как вдова.
В этот момент вернулась госпожа Эттани, лицо которой выражало
решимость. Не говоря ни слова, она сорвала с моей головы накидку и
швырнула ее на пол.
- Не смей демонстрировать людям свое позорное вдовство! - зло
выкрикнула она. - Я поговорила с Гако, и он сказал, чтобы ты не
думала и словом единым поминать этот стыд! Ты опозорила семью,
выйдя замуж без благословения отца, затем тебя выгнали из дома
мужа, точно гулящую девку!.. Благородная дама не пережила бы такого
позора, а ты позволяешь себе говорить об этом и не краснеть, хотя
тебе и впрямь стоило бы бить поклоны в храме, отмаливая свои грехи.
Мой добрый супруг окажет тебе великую милость, найдя тебе мужа, но
никогда, никогда ты не посмеешь позорить семью Эттани рассказами о
своем грязном прошлом!..
Я ничего ей не сказала, и первая слеза скатилась по моей щеке
только после того, как нога служанки, уносящей желтое платье,
перешагнула через порог. Я потеряла самое дорогое в своей жизни,
теперь у меня отняли и право оплакивать свою утрату. Нелепая старая
дева в поисках мужа, наряженная в девичье платье, - вот кем должна
была стать Гоэдиль Эттани для высшего света Иллирии. Вряд ли это
походило на приключение или на годное начало новой жизни.