Из озорной свинарки превратилась в зашуганную толстую
девушку.
Вход во дворец Карехи неровной овальной формы, без ворот или
дверей. Его перегораживала цепочка из нескольких небесных
стражников.
То есть, на первый взгляд я принял их за стражников, хотя форма
и цвет их доспехов отличались от Илиина. У каждого воина на груди
прикреплена железная блямба с узором, в котором переплетались
иероглифы «Внушение Неразумным», «Пища Богов» и что-то ещё.
— Этот со мной, — махнул на меня палкой Карапу Карехи. — У него
нет ни оружия, ни озарений.
Но воины никак не отреагировали на слова Убийцы Травы. Меня
остановили и грубо обыскали. Сумку вообще отобрали и бросили в
угол.
Меня и Виви пропустили сквозь линию обороны, а когда Карапу
сунулся было следом, стражник бесцеремонно преградил путь древком
копья:
— Тебя старший хозяин не звал.
— Я и не собирался. У меня ещё это… дела.
— Ага, — засмеялся стражник. — Я видел в саду очень сильный
куст, надо бы его избить.
Карапу Карехи сделал вид, что насмешка стражника не задела его,
но я понял, что авторитет старшего сына знатной семьи не
признавался даже охранниками их дома.
Мне даже стало жалко его.
Неужели озарения так важны в иерархии Дивии, что даже
принадлежность к богатой семье не играла роли?
С другой стороны, Карапу Карехи был явным идиотом. На месте его
отца я тоже ограничил бы участие этой детины в семейном бизнесе.
Отправил бы присматривать за арестантами и свинарниками.
Я и Виви прошли мимо стражи.
В доме семьи Саран меня поразило обилие узоров, арок и
украшений, но в сравнении с дворцом мясного барона жильё семьи
Саран казались пещерой бедняков.
Даже храм Двенадцати Тысяч Создателей выглядел скромнее и теснее
дворца Карехи!
От обилия узоров, блестящих статуй и статуэток, от сверкания
каких-то светящихся фонтанов у меня закружилась голова.
Пришлось схватить Виви за руку, чтобы не упасть. Держась за
руки, словно молодожёны, мы прошли в центр зала. Туда, где на
невысоком постаменте разложены подушки, пуфики, одеяла и что-то
вроде лектусов — кроватей с подголовниками, на которых
возлежали древние римляне.
Половина пуфиков и лектусов занята богато одетыми мужчинами и
женщинами, преимущественно пожилого возраста. Напротив них, на
более высоком постаменте, устланном шкурами зверей, разлёгся жирный
бородатый мужик.