Ка согласно мотнула головой, но не
перестала дрожать: сочувствие и ласка напугали ее не меньше, чем мои крики. Я
расцепила объятия и заглянула варварке в глаза:
— Расскажи еще?
— Что? — она шмыгнула носом.
— Все, что знаешь, — отозвалась я. — Как
далеко простирается этот лес? О вашей жизни. И главное: приходили ли к вам
другие люди, не из вашего племени.
Ка снова принялась за хворост, но
работала все медленней. Умственный труд с непривычки оказался тяжелым.
— Калки стережет. Калки сильная. Огромная.
Жрецы молятся. И Калки не покидает рощи. За это жрецы получают дань. Две трети
всего.
Ничего себе, порядочки. Неплохо
устроились эти жрецы. Наверное, живут они не в пещерах, да и питаются неплохо.
— Жрецы берут еду и красивых женщин, —
добавила Ка. — Они сильные. Их воля — закон.
— Кто бы сомневался, — пробухтела я. — И
где же живут жрецы?
— Там, — Ка махнула рукой куда-то вглубь
леса. — В сердце Капулы.
— Эм-м-м…— я крепко задумалась. — Капула—
это что? Название вашей страны? Деревни?
Ка развела руками. Похоже, не слишком
понимала, о чем спрашивают.
— Капула — Дом, — наконец, выдала она. —
Здесь есть жизнь.
— Угу, — согласилась я, отламывая от
ствола дерева приличной толщины ветку. — А где живет Калки?
Ка испуганно вздрогнула и обернулась. Но
грозный страж мира не пришел наказывать за богохульство.
— Жрецы молятся. Не дают покидать солнечной
рощи.
Становилось все интереснее и интереснее.
Все чудесатее и чудесатее.
— Какой-какой рощи? — переспросила я. —
Солнечной? Что это значит?
На этот вопрос Ка не смогла ответить. Поморщилась
и посмотрела на меня, чуть не плача. Потерла виски.
— Голова разболелась? — посочувствовала
я. — Да, думать — это тебе не орехи собирать.
Я с опаской посмотрела на высоченный
ствол, примерилась к ветвям. В детстве меня прозвали обезьянкой за умение
взбираться на любые деревья. Интересно, былая сноровка не потерялась?
Подпрыгнула и ухватилась за ближайшую
ветку. Подтянулась, стала карабкаться выше.
— Табу! — испуганно вскрикнула Ка. — Остановись.
— Не бойся, никто не узнает, — пообещала
я. Все эти нелепые запреты сидели у меня в печенках. — Жрецы не накажут.
Ценой сломанного ногтя и ссадины на ноге
удалось добраться почти до самой макушки дерева. Вцепилась в ствол и стала
осматриваться. В центре Капулы стояла гигантская каменная пирамида — наверняка жилище
жрецов. На вершине что-то пылало, будто зажженный факел или отсвет далекого
маяка. Рядом с каменным великаном ютились постройки поменьше, приземистее. Зелень
леса подходила вплотную к строениям, окружала их плотным кольцом, замыкаясь
возле широкого озера.