«А толку?» - мелькнуло у него, стоило услышать щелчок замка.
Дубовая створка приоткрылась, и личный секретарь
прошелестел:
- К вам товарищи Андропов и… э-э… Гарин.
- Да, да, Коля! – браво откликнулся хозяин кабинета. -
Приглашай!
Первым порог кабинета перешагнул глава КГБ, а за ним пожаловал и
«Хилер», он же «Ностромо». В черных джинсах и синем клубном пиджаке
Миша выглядел заезжим плейбоем, лишь обычная фланелевая рубашка
выбивалась из стиля. Высокий, спортивный, с лицом узким и
невозмутимым, Гарин оглядывал объект «Высота» со спокойным
любопытством.
- О, какие люди! – посмеиваясь, Брежнев пожал руки гостям.
- Здравствуйте, Леонид Ильич, - бегло улыбнулся Михаил. Ладонь
его была сухой и крепкой.
- Проходите, проходите, Миша… Юра, что с Густовым?
- Пока в реанимации, - свел брови Андропов. – Положение тяжелое,
но стабильное. И когда Ивана Степановича можно будет порасспросить,
неясно. Я разговаривал с Пономаревым, звонил товарищу Пельше… Арвид
Янович согласился даже на мою встречу с начальником оперотдела КПК,
но смысла в этом немного. Если Густов подозревает кого-то из
оперативников, то без него самого мы мало что узнаем.
- Пожалуй… - проворчал генсек. – Значит, будем ждать, когда Иван
Степаныч оклемается. Миша!
Гарин, корректно отошедший к окну, приблизился, и Брежнев снова
ощутил легкую тревогу – взгляд у этого молодого человека явно не
соответствовал возрасту. Обычно Мишины глаза излучали сдержанность
и легкую иронию, что само по себе не свойственно второкурснику, но
вот порой в его зрачках раскрывалась пугающая черная глубина, и тут
уж приходилось гадать, отражение чего именно ты уловил – холодной
беспощадности или застарелой печали.
- Миша, - повторил генеральный, глядя чуток в сторону, - на днях
мы говорили о вас с Михаилом Андреевичем… Что вы большой талант во
всех этих электронно-вычислительных делах, я уже понял, хотя сам,
если честно, и диод от триода не отличу, хе-хе… Но в вас дремлют и
немалые организаторские способности. Объединить молодежь, направить
ее энергию на благо страны – это надо уметь. И вы сумели-таки! Сам
убедился, лежа в этом… как его… томографе.
Гарин встрепенулся, но Брежнев угомонил его мановением руки.
- Знаю, знаю – это всё Иван Скоков! – лицо генерального
секретаря растянуло добродушной улыбкой. – Ну, по мне, так это лишь
большой плюс к вашей характеристике. Вы не гонитесь за славой, а
наоборот, щедро делитесь ею с товарищами ради общего успеха. А это
чуть ли не главное для… К-хм… Миша, а не возьметесь ли за ваши НТТМ
во всесоюзном масштабе?