Спуститься и Фанчи отыскать.
Точнее пойти на дурманящий запах кофе и корицы, которую на
завиванцы Фанчи никогда не жалеет. Сыплет так, что корица
ассоциируется именно с ней, напоминает всегда о доме и детстве, в
котором запрещалось бегать на кухню и таскать из плетенной
корзинки, накрытой льняным с причудливой вышивкой полотенцем,
манящие булочки.
Вот только я всё равно бегала.
Таскала.
Забирала всегда стоящий рядом стакан молока, поскольку, если
пани Власта выговаривала за перебитый аппетит и несоответствие
приличиям, то Фанчи причитала, что негоже ребенку питаться
всухомятку.
Лучше – раз исправить и привить хорошие манеры неразумному
дитяти не получается – с молоком.
Что и теперь подаётся мне уже по привычке.
Традиции.
Одной из многих в нашем доме и одной из немногих, что я люблю и
соблюдаю, поэтому стакан молока, стоящий на бамбуковом столике
рядом с корзиной, вызывает улыбку. Отвлекает на миг от важного
вопроса, как и выписывающий вокруг меня пируэты тюль, но…
выскальзывающие из пальцев туфли заставляют опомниться.
Выйти на балкон и, обогнув бамбуковое же кресло у столика,
встать перед Фанчи и в третий раз с патетикой поинтересоваться о
линейке, что нужна мне очень-очень.
И крайне срочно.
– Зачем? – Фанчи интересуется насмешливо.
Отставляет чашку, на дне которой застывает черная и густая гуща,
что скоро растечётся по костяному фарфору блюдца, оставит
замысловатые узоры на стенках, а Фанчи склонит голову набок,
прищурит темно-карие глаза, и увидит что-то большее, чем просто
кляксы, кои всегда видела я.
И на кои так ругалась пани Власта: помощницы по хозяйству в
приличном доме на кофейной гуще не гадают.
– Нужно измерить высоту каблука, – я сообщаю важно, помахиваю
для наглядности туфлями, растолковываю, – «Ястребиный коготь,
соколиный глаз» в прошлый раз объявила, что больше десяти
сантиметров – это уже моветон для Black
Tie[1].
– Поэтому ты решила подстраховаться линейкой?
– Мне нужны доказательства, что тут ровно десять, – нюдовую
замшевую пару я гордо водружаю на стол, усаживаюсь во второе кресло
и, перегибаясь через ручку, сообщаю по секрету, – и я пообещала
пани Богдаловой, что в следующий раз принесу с собой линейку.
– На званный вечер? – Фанчи охает.
Хмурится неодобрительно.
И чёрные линии бровей изламываются, сходятся к переносице.