Кривится.
И на моё вырвавшееся хмыканье бросает косой взгляд.
– Это необычно, – я не соглашаюсь, рассматриваю в сотый раз
фасад «Фальконе» с тем же упоением, что и в первый, – креативно,
смело, ново. Ломать шаблоны минимум весело.
– Оно и видно… – он бормочет тихо.
Но слышно.
– Слушай, – я вздыхаю и на середине белоснежной лестницы
торможу, чтобы развернуться и рукой ему в грудь упереться,
остановить, – мысль, что я тебе не нравлюсь, ты донёс. Я поняла и
приняла, только давай оставим все взаимоотношения для редакции, а
сейчас сделаем то, что требуется.
– А ты сможешь? – Марек смотрит исподлобья.
Прожигает взглядом, в котором плещется неодобрение.
Из-за Любоша.
И наших с ним совсем не деловых отношений.
– Смогу, – я отвечаю уверено.
Выдерживаю взгляд.
Дожидаюсь его кивка, чтобы скупо улыбнуться, заговорить о
другом:
– Утром звонила Кармен, ассистентка дона Диего, обрадовала, что
на всё про всё будет всего два часа, – я рассказываю на ходу, и
собственный перестук каблуков возвращает пошатнувшуюся на миг
уверенность, – нас пригласят, когда дон Диего освободится. На входе
встретит служба безопасности, всё как обычно, но аппаратуру
придётся отдать. Фотоаппарат тоже. Выставочный зал разрешат снимать
только в самом конце, после интервью…
– А как же торжественная речь? – Марек хмурится.
И я его очень хорошо понимаю, но… правила диктуем не мы.
– Без неё.
– Что, внемлем и любуемся прекрасным?
Внемлем.
И любуемся.
Ожидаем приглашения пройти наверх. Поддерживаем светские беседы,
что однообразны и унылы до безобразия, приветственно киваем и
улыбаемся вежливо.
Искренне.
Когда за спиной раздаётся глубокое бархатное контральто:
– Кветка, мои глаза видят тебя!
– Ага! – я восклицаю и на каблуках, рискуя свалиться,
кручусь.
Лицезрю саму Агату Мийову, более известную как Ага, которая
стоит в эффектной позе, демонстрирует идеальные ноги в высоком
разрезе изумрудного платья, балансирующего на тонкой грани
приличия, покачивает лениво полупустым бокалом шампанского.
Кривит алые губы в дерзкой улыбке.
Чарующей.
И Марек взгляд отводит поспешнее, чем следует.
– Ты пришла и даже не одна, – Ага мурлычет, потягивает
шампанское, чтобы поморщиться и посетовать, – разбираться в
алкоголе здесь так и не научились. Кветка, представь нас.
Представляю.
И улыбка Аги становится хищной, сверкают зелёные глаза
предвкушением.