Увидеть дона Диего и Марека, что работают.
Сверкает, ослепляя, вспышка фотоаппарата, щелкает умиротворенно
затвор.
– Вы вовремя, – Кармен, застывшая с планшетом в руках, шепчет
украдкой, улыбается приветливо.
– Как знать, – дон Диего говорит резко, раздражённо, и стул,
вставая из-за стола, отодвигает с грохотом, что тоже кажется
раздражённым, – я ожидал профессионала, а не малолетнюю соплячку. И
не надо оправдываться форс-мажорами. Поверьте, если бы не Кармен с
Алехандро, этой встречи и не было бы. Однако они уговорили меня
посмотреть на вас…
Он подходит.
И не попятиться сложно.
Ибо правы были все те немногочисленные газеты, что, захлебываясь
эпитетами, писали об ауре власти дона Диего.
Да.
Она чувствуется, угадывается в чертах лица, – что, пожалуй,
лучше всего согласовываются со словом «волевые», – прячется в
цепком взгляде чёрных, как у внука, глаз, в таком же крючковатом
носе и благородной седине.
– …slečna[3] Krainová, – он произносит
на чешском.
Выговаривает старательно.
И в тоже время насмешливо.
– Да, – я подтверждаю.
Не отступаю, когда дон Диего подходит совсем близко, оставляет
между нами не больше шага, рассматривает. И моргнуть хочется,
закрыться, спрятаться от глаз, что прожигают насквозь, заглядывают
в самую душу.
– Как вы думаете, почему «Семь огней»? – он спрашивает
неожиданно спокойно, даже равнодушно.
И ошибиться от этого более жутко.
Пусть я и думала, слушая удивлённый шёпот и догадки, над
названием весь вечер и уверена, что угадала правильно.
– Тэффи, – отвечать всё же приходится, делиться предположением,
что даже мне кажется необычным, но… верным, – Надежда Александровна
Лохвицкая. У неё есть стихотворение «Семь огней». Я зажгу свою
свечу! Дрогнут тени подземелья, вспыхнут звенья ожерелья, - рады
зыбкому лучу. И проснутся семь огней заколдованных
камней!..
Первые строчки, склоняя голову, я выговариваю выразительно,
слежу за реакцией дона Диего, что молчит, слушает внимательно, не
отрывает взгляда.
Что сжигает.
Оставляет пепел.
Воспоминания о Тэффи, любви Дима к Серебряному веку и наших
декламациях, которые приходится заглушать собственным голосом.
Нервным.
Даже на мой взгляд.
Но рассказывать я продолжаю...
…продолжаю я, мой черед.
И, заложив победный круг с вытянутым фантом по веранде, я
заскакиваю на диван и показываю язык Диму.