Каким же дураком я был…
И почему именно эта футболка
попалась мне сегодня в руки? Неужели подсознание решило сыграть со мной в злую
шутку, окунув в очередную дозу прошлого? Осознанно или нет, но я то и дело
пытаюсь расковырять начавшие рубцеваться раны, разодрать их до крови, чтобы
напомнить себе о том, через что пришлось пройти.
Чтобы вытравить из головы все воспоминания,
умываюсь ледяной водой и возвращаюсь на первый этаж, где уже вовсю витал
ароматный шлейф куриного бульона, но несмотря на урчание в желудке, который с
самого утра уже был приклеен к позвоночнику, хотелось на глазах у Мирославы
вылить тот в раковину.
– Перед тем, как поесть, тебе
следует выпить лекарства, - снова пытается разрядить напряженную обстановку
девушка, наливая в тарелку бульон.
– Я и без них пойду на поправку, - пропускаю
совет мимо ушей и пытаюсь заприметить в девушке хоть какие-то изменения.
Даже слепой человек уловил бы между
нами стену отчуждения, которая успела выстроиться за эти годы и окрепнуть так,
что не каждому под силу будет ее разрушить. На первый взгляд Мирослава изменилась,
но с другой мне почему-то казалось, что она осталась все такой же, как и семь
лет назад. Когда-то короткие волосы теперь достигали ее талии и начинали
блестеть от солнечных лучей, а улыбка, на которую я когда-то подсел словно на
самый сильный наркотик, теперь не была такой легкой и искренней.
– Если хочешь, я могу принести тебе
лекарства. Просто скажи, где они находятся, и я принесу их, - пока Мирослава
говорит, я не смею первым прервать зрительный контакт.
– Как я и сказал, за семь лет здесь
ничего не изменилось, - неосознанно зло цежу сквозь зубы. – Кровать, телевизор
и даже чертов чайник стоят на тех же местах, что и раньше, если ты не заметила.
Как и лекарства. Я несколько лет стажировался заграницей, поэтому что-то менять
здесь не было ни времени, ни желания, - почему-то оправдываюсь. – Поэтому и
лекарства сейчас лежат там, где им место – в моей комнате.
Внезапный приступ злости растаял
так же быстро, как и мороженное в сорокоградусную жару, стоило мне поднять
глаза на затравленное лицо Мирославы, которая готова была заплакать от моего
выпада.
Как я мог забыть про то, какой ранимой
порой она может быть?
– П-пойду принесу лек-карства, - бросает
она на ходу и со скоростью ветра оказывается на втором этаже, чтобы я не мог уловить
подступающую на ее глазах влагу.