Лекарь вдруг выпрямился, напрягся и крепко стиснул кулаки.
– Леди Цессара, – раздался стук в дверь. – Нисса сказала, вы
готовы идти.
– Один миг, мистер Арвел! – отвлеклась я и вновь выглянула в
окно, но Арон уже покинул короля.
Он решительно шагал прочь, а Эльен Тайс остался стоять и
смотреть лекарю вслед. Лоррих тоже не сдвинулся с места и наблюдал,
как все три недавно увядших дерева сейчас буйствовали пышным цветом
и перешептывались листвой на ветру.
– Да что же тут происходит? – прошептала я, провожая взором
Арона, а потом вновь возвращаясь к его величеству.
Король тоже собрался уходить, а Лоррих за два шага преодолел
между ними расстояние и предложил свою помощь. На этот раз Эльен
Тайс ее принял и с поникшим видом последовал в замок рядом со
слугой. А я задумчиво хмыкнула и ушла к Арвелу, гадая, что же
такого приготовил для меня принц.
– Как жаль... Как жаль!
Высокий, статный мужчина не старше тридцати смерил меня
внимательным взглядом и всплеснул руками:
– Очень жаль, что мы не свиделись еще вчера, леди Цессара, когда
я только прибыл в поместье. Непростительное упущение.
Он одарил меня широкой улыбкой, отчего закрученные черные усы
забавно приподнялись.
– Вы прекрасная девушка, и я безмерно рад, что судьба свела вас
с моим кузеном.
«Конечно, судьба, – угрюмо подумала я. – Больше ничто не
способно на такую жестокость».
– И очень разочарован, что не повстречал вас вперед его
высочества, – он подмигнул Рензелу, а я склонила голову и спрятала
взор под ресницами, чтобы скрыть отблеск истинных мыслей, после
чего сладким голосом произнесла:
– Вы очень добры, лорд Хастор, и обходительны.
Рензел хмыкнул, а я подумала: как порой интересно поворачивается
жизнь. Герцог Хастор – первый гость в поместье, прибывший в честь
нашего с принцем бракосочетания, племянник королевы Астарии,
эксцентричный ловелас и расхититель женских сердец – даже не
вспомнил, что две недели назад случайно толкнул меня на балу и не
извинился. Тогда я для него была лишь дочерью бедного графа и в
принципе не существовала, в отличие от богатой пышногрудой
вдовствующей герцогини в ярко-алом платье, с которой он весь вечер
проворковал. А теперь Растис радовался моей с принцем свадьбе.
Называл меня прекрасной, не мог оторвать от меня взгляда и о чем-то
там жалел. Богатых не поймешь! То ли кровь их пропитана лестью, то
ли близость с королевской семьей наделяет волшебным сиянием, и
отныне тебя все замечают.