— Я давно должен был сказать тебе
«спасибо» за то, что терпишь меня, — сказал он негромко... и
глубина стремительно понеслась мне навстречу, когда я поняла, что
уже смотрю не в глаза Ростиславу Макарову, а как завороженная
наблюдаю за движением его губ.
Я дернула головой, усилием воли
заставляя себя вынырнуть, отплевываясь и хватая ртом воздух, и из
последних сил ухватилась за наш обычный словесный пинг-понг, как за
спасательный круг:
— Да прям. Все нормально. Я к твоим
заскокам уже привыкла.
Ростислав чуть крепче сжал мои плечи
— будто не такого ответа ждал, будто не хотел сейчас принимать
навязываемые мной правила нашей легкомысленной игры, но через
мгновение с усмешкой отступил и развел руками:
— Профессиональная деформация, Юстина
Борисовна. Уж простите. — И тут же, совсем серьезно и без улыбки: —
И все равно. Спасибо.
— Пожалуйста, — сказала я.
— Ну, ты, кажется, хотела куда-то
сходить, — сказал Ростислав, к моему удивлению, словно смутившись,
и махнул рукой в сторону выхода. — Иди. Я пока оплачу счет.
— Ну конечно, — начала я, — платим
пополам...
— Юстин, не ерепенься, — перебил он.
— Это все-таки была моя инициатива.
Вскоре я уже была дома. Пожелав
Ростиславу счастливого отдыха, я вышла из машины, чинно добралась
до подъезда — и рванула по ступеням вверх так, словно за мной
гнались.
Поцеловал бы он меня или нет,
поцеловал бы или нет, поцеловал бы или?..
Ты совсем рехнулась? Запомни,
идиотка, Ростислав не твой, — сказала я своему отражению,
раскрасневшемуся, возбужденному, с блестящими глазами и мыслями,
написанными на лице, и оно огорченно нахмурилось, но все же покорно
повторило за мной, беззвучно и печально: — Не твой, не твой, не
твой...
Мама позвонила мне как-то в пятницу в
начале октября с обычным разговором о делах на материке. Дядька
Максим продал машину, умер от алкоголя папин одноклассник дядя Коля
Садовщиков, Костя Лукьянчиков устроился в какую-то иностранную
организацию, «Шлюмбержер» или что-то в этом роде, и его отправляют
на разработку нефтегазового месторождения у Карского моря.
Называется «Новый Порт». Костя будет работать по вахте, месяц через
месяц, улетает уже на днях.
И я даже сначала не поняла, с чего бы
мама мне так подробно рассказывает о Лукьянчикове, но потом она
заговорила о бабулиных пирогах, и все встало на свои места.