— Вот, — сказал Костя без
приветствия, отдавая мне пакет, в котором глухо звякнули банки.
Забрался во внутренний карман ветровки, протянул мне конверт. — И
вот. Людмила Никитична передала тебе.
Я поставила пакет у ног и забрала у
Лукьянчикова конверт, снова делая шаг назад и протягивая руку,
чтобы включить в прихожей свет. Господи, надеюсь, бабуля не
додумалась прислать мне деньги. Но нет, это был сложенный
вдвое листочек письма, и при виде четких мелких букв к горлу у меня
подкатил огромный ком.
Я отложила письмо на край тумбочки,
где на зарядке стоял радиотелефон, и посмотрела на Лукьянчикова,
застегивающего куртку и уже разворачивающегося, чтобы уйти.
— Костя... погоди. — Он замер с
наполовину застегнутым замком, и я тоже замерла, потому что даже
сама себе не смогла бы сейчас признаться, зачем я его окликнула. —
Может, зайдешь?
— Зачем? — Не глядя на меня и почти
сквозь зубы, и я, как обычно, мгновенно ощетинилась:
— Да незачем, ты прав. Спасибо, что
привез, и все такое, а теперь...
— А я, пожалуй, зайду.
И он захлопнул дверь и стал стягивать
с себя куртку.
— Идиот, — пробормотала я себе под
нос, проходя мимо Кости в кухню и щелкая кнопкой электрочайника на
столе. — Ничего в тебе не меняется. Хочешь заставить тебя что-то
сделать — запрети это... Ты будешь есть? У меня суп.
Пока чайник закипал, я успела
расставить все из пакета в холодильнике, нарезать пирог, поставить
рядом с Костей сгущенку, тарелку с кексами, джем, печенье...
— Да куда ты столько всего достаешь?
А пирог буду, не убирай...
Я и глазом не успела моргнуть — Костя
съел огромный кусок и взялся за второй. Я иногда удивлялась, как
при таком аппетите Лукьянчиков ухитряется оставаться худым.
— Неплохо обустроилась, — сказал он,
оглядываясь вокруг. — Квартиру от работы дали?
— Ага, — сказала я мирно, потому что
вопрос вроде бы был задан тоже мирно. — Плачу только
коммуналку.
Костя выловил из чая лимон и отложил
на край блюдца, как делал всегда, а потом вдруг прищурился и
посмотрел на меня с чуть заметной усмешкой на губах.
— Я тут услышал, ты Аббасову по морде
засветила. Давненько надо было. — Я промолчала, хотя из уст Кости
это звучало странно. Но, похоже, их былая дружба все-таки
кончилась. Ванька-то тоже, мягко говоря, не церемонился. — За что
это ты его?
— За дело, — сказала я хмуро, не
желая вдаваться в подробности, и сменила тему. — Что там нового в
деревне?