любила его — я
пыталась найти в нем спасение, забвение и силы на удар такой же
меткости и глубины, который нанес мне Костя.
Хотя бы раз.
Хотя бы один-единственный, черт его
возьми, раз.
— Я хотела переспать с тобой, чтобы
отомстить мужу.
Тишина после моих слов была совсем
короткой, а голос, прозвучавший за ней — безжалостно громким и
спокойным.
— Это от него ты сбежала из деревни,
да? От него уехала?
— Да, — еле слышно вымолвила я. — От
него.
— А он тебя нашел.
— Да. — Я помолчала, зарываясь
пальцами в волосы, теребя их так, что выдернула с десяток, но
все-таки нашла в себе силы снова поднять голову и посмотреть на
Ростислава, все так же стоящего рядом. Правда, тут же уткнулась
взглядом в коленки, не желая видеть сочувствие в этих серых глазах.
— Мы много ссорились и расстались, потому что не могли быть вместе,
но когда Костя приехал сюда... я с чего-то решила, что все будет
по-другому.
Тогда, в прошлый раз, когда мы
говорили обо мне в той теперь уже злосчастной бильярдной зале, я
выдала Ростиславу то, в чем боялась признаться сама. Я не просто
уехала из Солнечногорки, я сбежала из дома, пока желание в
который раз попробовать начать с Костей все сначала еще было не
слишком сильным.
Я почти знала, что объявление о
работе — это завлекалочка для дураков, но уцепилась за него, как за
спасательный круг, когда потребовалось найти повод и причину. Мама
качала головой, папа сыпал проклятьями и утверждал, что перестанет
называть меня дочерью, если я сяду в поезд — я не слушала и не
слышала их слов; я думала только о побеге.
— Прости, — сказала я, сжимая на
коленях холодные руки. — То, что я хотела сделать, отвратительно.
Мне так стыдно перед тобой.
Я услышала шаги по мягкому покрытию,
скрадывающему звуки, а потом Ростислав пододвинул к моему стулу
другой стул, опустился на него и тяжело вздохнул.
— Я же просил тебя не извиняться,
Юстин. — Краем глаза я увидела, как он откинулся на спинку стула. —
И я в этой ситуации тоже не святой агнец, к слову. У меня тоже
были... причины.
На несколько секунд повисла
тишина.
— Мы с Лидой уже давно поддерживаем
видимость семьи ради сына, — сказал Ростислав после паузы, и в его
словах была теперь отчетливо слышна горечь. — Мы сохраняем брак,
потому что в случае развода моя бывшая жена и сын возвращаются во
Владивосток, откуда Лида родом и где живет ее мать. Я буду видеть
Сережку только раз или два в год, на каникулах... А я однажды
поклялся, что никогда не разрушу свою семью и не стану для своего
сына приходящим папой. Самонадеянный глупец.