***
Домой Катрин отправилась пешком. Может это и не очень пристойно,
но сейчас все так заняты вечером, что вряд ли кто–то заметит, как
именно она покинула центральную площадь. Солнце повисло над самым
горизонтом, холодный влажный воздух сгущался, и она пожалела, что
не захватила теплую накидку.
Теперь до самой весны на улицах будет противная слякоть и грязь,
а ночи будут сырые и холодные. Захотелось оказаться дома, развести
камин, и слушать уютный стук дождя по стеклу.
– Здесь не требуются новые работницы, так что убирайся! –
пронзительный возглас заставил резко вернуться на землю. Дверь
одного из домов распахнулась, и на улицу выставили бедно одетую
девушку.
– Я готова трудиться не за оплату, а только за еду и крышу над
головой, – тоненький голосок прерывался, но напрасно. Закрытая
тяжелая дверь была равнодушна к чужим страданиям.
Девушка, вжав голову в плечи, медленно побрела через улицу.
Катрин заметила, что на той нет даже башмаков, ноги перевязаны
какими–то тряпицами. В душе шевельнулась брезгливость. Нищих она не
любила, и если к низшему слою, к простым работягам она еще
относилась с терпением, но подобные бродяжки не вызывали ничего,
кроме отвращения.
В доме напротив девушке даже не открыли. Она упорно постучала
еще в пару запертых дверей, но также без успеха.
– Госпожа… – нищенка приблизилась, но все еще держалась на
расстоянии. Катрин заметила, насколько бродяжка худа, но
останавливаться не стала. У нее не так много денег, чтобы подавать
всяким…
– Госпожа… – девушка еще раз решила повторить попытку. – Вам
нужна служанка?
– Нет. – женщина ускорила шаг.
– Мне не нужна оплата, только крыша над головой и кусок
хлеба…
Катрин, сжав губы прошла мимо, в конце концов, со своим
упорством эта девушка, где-нибудь да устроится. Если же взять ее
служанкой, то придется платить налог, а три серебряных за какую-то
бродяжку, слишком высокая плата.
– Госпожа, прошу вас... – в этот раз голос просившей был
переполнен болью и отчаяньем. – Если я не найду службу, то
останется дорога только в публичный дом… Лучше в реку.
Женщина остановилась, и обернулась. Девушка стояла на дороге, по
ее волосам стекали капли начавшегося дождя. Одежда была настолько
перелатанной, что совсем не защищала от холода.
А ведь ей не больше пятнадцати лет, – с каким–то удивлением
подумала Катрин. Но брать к себе неизвестную девчонку с улицы? Она
уже знала, как поступит, и злясь на себя, за принятое решение
негромко произнесла.