Магистр развел руками, выражая
нехитрую мысль: "Даже не собираюсь размышлять над вашим вопросом",
и нехотя предположил:
– Быть может, заклятие наложено
случайно, по привычке?.. Многие маги машинально прибавляют эту
формулу к любому письму, считая это проявлением вежливости…
Было видно, что он сам не особенно
верит в то, что чародей вроде Каспара подвержен приступам
рассеянности или же склонен проявлять вежливость без веской
причины. Демон же, выслушав мой вопрос, нахмурился и нервно дернул
лохматым ухом, точно отгоняя муху.
– Каспар хочет, чтобы вы отправились
на его поиски, – произнес он напряженно после небольшой паузы.
– А почему он об этом не попросил
прямо? – тут же задала я второй вопрос, заставивший моих
собеседников забормотать себе под нос проклятья. Все же Виро долгое
время служил секретарем у мага-интригана, а Виктредис сам был магом
– пусть даже не слишком успешным – и им не нужно было объяснять
лишний раз, что опасного в чародее, хитрящем на ровном, казалось
бы, месте.
– Вот же скотина, – воскликнул Виро с
чувством.
– Отъявленный двуличный мошенник, –
согласился Виктредис, скорчив гримасу отвращения. – Бесы в
lohhar'ag передрались уже за право содрать с него шкуру.
– Да, – вздохнула я. – Даже
распоследнему идиоту ясно, что ни один магистр первой степени не
станет всерьез рассчитывать на помощь от захудалой провинциальной
чародейки, ведь там, где его слегка потреплет, от нее не останется
и мокрого места. Поэтому магистр Каспар решил бросить мне наживку
посложнее, но его подвела склонность к эффектности. Раскалившееся
кольцо, ночной фантом, письмо с секретом... Думаю, вы согласитесь
со мной, господа, что все это не предвещает спокойной жизни. И так
как времени у нас в обрез, я спрошу вас прямо: как нам следует
поступить в подобной ситуации?
Демон и чародей, заметно
помрачневшие, принялись поочередно чесать затылки, вздыхать и
ерзать на стульях. Возможно, моя правота и не являлась неоспоримой,
но указанные мной странности обеспокоили бы любое существо,
сталкивавшееся с чародейскими интригами или хотя бы слышавшее их
отголоски. Чародеи, подобные моему крестному, жили одними лишь
кознями и заговорами, посвящая им всю свою энергию и
изобретательность. Механизмы, запущенные прихотью их коварного ума,
способны были походя уничтожить десяток-другой зевак, на свою беду,
оказавшихся неподалеку. Что уж говорить о тех несчастных, которым
предстояло стать винтиками в этих чудовищных конструкциях изо лжи и
предательств...