В стекле слабо светились наши отражения: задиристая красотка
Кад, носатик Дахху и моя глазастая физиономия. Между нами, будто
мистический судия, мерцал стоявший по ту сторону бокки.
У лесного духа резко прибавилось энтузиазма. Теперь он колотил
без остановки.
— Э-э… — сказала я. — Он так окно разобьет!
— Да он там не один! — отражение Дахху зашевелило полупрозрачным
ртом. — Вон, от леса еще идут.
Следующие пару минут мы во все глаза таращились на происходящее
в саду. Музыкальное сопровождение в стиле «звяк-дзыньк-звяк-тыдыщ»
добавляло сцене колорита.
Вдали, между густо растущих сосен, зажигались новые и новые
огоньки — оранжевые искры в лесной прохладе, влажной, как речное
дно. Призраки приближались, плывя в двух сантиметрах над
землей.
Кадия озадаченно хмыкнула:
— Тинави, у тебя дома достаточно еды? Чувствую, придется держать
осаду!
Вдруг Дахху прильнул к окну, всматриваясь. У калитки творилось
неладное: две дюжины бокки столпились там тесным кругом. Наш
бокки-первопроходец тоже развернулся и отчалил. Мне показалось, что
нечто чужеродное закралось среди духов. Я сощурилась. В
зеленовато-зыбких рядах мелькнуло что-то белое… Еще раз, еще…
— Народ, а там может быть человек? — голос у Кадии неожиданно
охрип.
— Да вряд ли… — протянула я.
И тотчас мы поняли, что ни разу не «вряд ли». Среди бокки
действительно затесался кто-то в белой одежде: человек был плохо
виден, но, судя по всему, отчаянно махал руками.
Дахху не стал махать в ответ и молча бросился в прихожую. Мы
кинулись за ним.
В моей голове лихорадочно завертелись обрывки старых сказок:
«Кто выйдет к бокки — того найдут через сорок дней под горой»;
«бокки коснулся Ши Лиардана, и мальчик обернулся черной птицей,
после чего навсегда улетел в ночное небо». Или вот это, мое
любимое: «Бокки поставил фонарь на землю и съел ее живьем».
Что вполне могло оказаться правдой, потому что в Шолохе
настолько уважают бокки и настолько боятся нарушить хлипкое
магическое равновесие, помешав им, что никогда не изучают духов
экспериментально. Только на расстоянии: через окошко и по
книжкам.
А значит, никто по факту не знает, чем обернется столкновение с
бокки лицом к лицу. Верней, лицом к капюшону.
В коридоре Кадия молниеносно сдернула с крючка мою биту для
тринапа и пинком распахнула дверь. Мгновение спустя она уже мчалась
через лужайку, тонконогая и стремительная, как зубастая цапля
Рычащих болот. Дахху семенил следом, стараясь не расплескать
собранное в ладонях заклятье.