— Ты кого, сука, прислугой назвал?! — немедленно оскорбился
Лысый, и от удара Джека спас только повелительный окрик Толяна.
По решительным лицам ребят Герман с изумлением понял, что они и
впрямь не хотят обмена. Уверены, что сумеют выкрутиться сами.
Обмануть, убежать, прорваться с боем. Три пары светлых глаз
убежденно — верь нам, командир, мы справимся! — смотрели на
него.
А он смотрел на них — и видел себя. Семнадцатилетнего.
Отважного. Ни черта, ни дьявола не боящегося… Он ведь не так далеко
ушел от ребят возрастом. И хорошо помнил, каким сам когда-то был —
до тех пор, пока не подломила гибель Кати.
Подростки не верят в смерть, даже если видели ее не раз. Даже
если прощались с погибшими товарищами, такими же гордыми и
бесстрашными. Твердая убежденность в том, что ты вечно будешь
молодым и горячим, не умрешь и не состаришься никогда, в семнадцать
лет особенно сильна. Ребята полны уверенности, что смогут вырваться
— в отличие от бункерного, если тот окажется на их месте. Какую
участь приготовил им садюга-Толян, пока не знают.
И не узнают. По крайней мере, сейчас. А потом сами спасибо
скажут.
— Уводи, — с нажимом повторил Герман.
— Если опять соскочить попытаетесь, — добавил Толян, — одного
сожгу! Чтоб двум другим неповадно было. Так и знайте.
Светлые адаптские глаза сверкали ненавистью. Лысый с подручными
утаскивали ребят с дороги.
— Месяц — долго, — провожая процессию взглядом, объявил Толян. —
Две недели.
Герман покачал головой.
— Бункерному твои бойцы бок прострелили. Пока еще оклемается… Да
плюс добраться туда-сюда… Месяц. — На ребят он старательно не
смотрел.
— Окей, — согласился Толян. Сам понимал, что Герман будет
спешить, как только может. — Месяц. На второй — зажарю. Так и
знай.
Недалеко от Ногинска. 23 дня после возвращения.
Кирилл
Дождь на улице поливал такой, что с высоты лошадиного роста едва
видна была дорога. Лошади шли натужной рысью, копыта вязли в
грязи.
— Это везде сейчас так? — перекрикивая хлещущий по капюшону
дождь, проорал Кирилл.
Настенный монитор в бункерной столовой отражал дату, время и
погодные условия снаружи. Благодаря чему подземные жители знали,
что сегодня девятнадцатое января, температура на поверхности плюс
тринадцать (по ощущениям — пять), проливной дождь и шквалистый
ветер.
— Здесь еще ничего, — донесся сквозь шум голос Германа. — Здесь
хоть дорога не совсем убита, верхом проехать можно. А за Пекшей —
звездец, как развезло, хрен продерешься. С Крещением Господним
тебя.