— Дружочек мой, Полюшка! — раздалось
откуда-то из глубины дома, а затем оттуда выплыл старичок.
Держался он довольно бодро, и вид
имел самый…вот именно, самый родственный. У меня буквально все
внутри заныло при мысли, что это, может быть, мой супруг.
Господин Арбенин тоже как-то спал с
лица, по-моему, при той же самой мысли. Он тяжело оперся на свою
щегольскую трость, и медленно обернулся ко мне.
— Сделайте милость, графиня,
представьте нас.
Интонация была выжидательная, а я
приуныла еще больше, поскольку и понятия не имела, кто этот
дед.
Между нами повисла легкомысленная
паутинка молчания. Прошло целых полминуты, прежде чем ее порвал в
клочья дребезжащий дедушкин тенор:
— Простите великодушно, сударь,
вас-то я и не приметил сослепу!
— Слона-то я и не приметил, — чуть
слышно проворчала я.
На самом деле крупная фигура моего
провожатого вполне отчетливо просматривалась в полумраке. Дедок меж
тем приосанился, даже, вроде бы, щелкнул отсутствующими каблуками
домашних туфель и представился сам:
— Граф Корсаков Алексей Матвеевич,
дядюшка Полинькин. А вы, юноша?
Никогда бы не подумала, что ответный
прищелк каблуков может звучать облегченно, но именно так он и
прозвучал. Арбенин даже назвался на всякий случай погромче,
соблюдая всякое возможное вежество. По-моему, мой дедок ему
приглянулся. Мне и самой он понравился — маразмом тут и не пахло,
совсем наоборот. Однако пора было сворачивать ситуацию.
— Благодарю за любезность, сударь, —
снова обратилась я к Арбенину.
Намек он понял правильно, тихо
хмыкнул и откланялся, пожелав мне всего наилучшего. Напроситься в
гости при этом даже не попытался, чем слегка меня разочаровал.
Оставалось узнать расположение
комнат, чтобы благополучно отойти ко сну. Но и тут в моем
распоряжении имелись женские уловки, маленькие глупости, помогающие
достигать цели.
— Ах, дядинька, — пропела я
утомленно, — не проводите ли до опочивальни моей? Так спать
хочется, утомилась я нынче…
И зевнула, прикрыв рот ладошкой.
Предоставленная спустя несколько
минут сама себе, я начала осматриваться. Неплохо устроилась Полина
Корсакова, надо признать, неплохо. Мебель, безделушки, картинки по
стенам – все уютное, изысканное и…как его…куртуазное. Я
фыркнула.
— Только ты вносишь диссонанс,
дорогая.
Я посмотрелась в овальное зеркало,
заглянула через него вглубь комнаты…и остолбенела.