Кучер хохотнул, но кивнул благосклонно. Я крепко держалась за
металлические скобы, но меня так мотало из стороны в сторону, что
руки онемели. Всё это мне не нравилось, и приходилось постоянно
говорить себе, что это мой выбор.
"Или замуж, или дилижанс" - мысленно напомнила я себе, и сразу
же полегчало.
А если б я ехала почтовой каретой - мой путь занял бы всего пару
дней. Почтовая служба берет пассажиров - одного, очень редко двух.
За хорошие деньги, разумеется. Едут они без остановок: только
лошади и кучеры меняются. Никаких ночевок. Ехать так тяжело, но
очень быстро. Но неизвестные мальчишки не ездят почтовыми каретами.
Они и дилижансами не ездят, особенно если им еще двадцати лет нет.
В Славии совершеннолетие наступает раньше - в восемнадцать. Мне же
по бумагам едва стукнуло шестнадцать, и я круглый сирота.
Что я делал в Галлии? Учился. Отец единственного сына счел
нужным отправить. Год всего учился, а потом пришла весть, что
родитель мой скончался. Вот, возвращаюсь домой, вступать в
наследство, пока есть во что вступать.
Худо-бедно отбившись от служащего на заставе, который прикопался
к указанному в подорожной возрасту (больший писать не было смысла:
борода у меня не росла и голос тонкий), залезла-таки в карету и
попыталась дремать, но моя нежная натура долго не выдержала. Ради
меня остановили дилижанс, и "малохольного вьюношу" долго тошнило в
кустах. На постоялом дворе я со своими попутчиками распрощалась.
Границу проехала и ладно. Дальше как-нибудь сама.
Сам.
Постоялый двор Славии отличается от трактира по ту сторону
границы только одним: здесь нет людей Кирьяна Браенга. А может и
есть, но я их не знаю. Я никак не могу придумать, куда мне
двигаться дальше - в столицу, что ли? Поглядеть на своего «мужа»?
Сколько я смогу жить под чужой личиной?
Надо было думать об этом раньше. В Галлии женщина (не я,
конечно) может спокойно существовать самостоятельно, независимо ни
от кого. В Славии - вряд ли. У меня возникает мысль разыскать
Викторию - возможно, она чем-то мне поможет. У Виктории, как и у
меня, дурной нрав и лихой характер. Не так уж это и сложно: она не
какая-то там крестьянка, а значит, и супруг у нее человек
достойный. Наверное, кнесс какой-нибудь, как дед. Зная Ви, я
совершенно уверена, что муж ей не возразит – она, поди-ка, вертит
им как хочет. А попробуй ее переупрямь – оборотня, да еще огневицу.
Они ж, маги огня, бешеные просто, а Оберлинги и вовсе славились
своим буйным норовом.