Ведун, наверное, пока ничего про меня не выяснил и просто
присматривал со стороны, как я работаю да что делаю.
Работа на кухарне не была тяжелой – у нас дома ее было больше,
особенно в последние годы. И тепло было у большой печной плиты,
даже жарко. А в моей комнате – холодновато. Но это было не важно,
все равно я там только ночевала, а укрывалась всегда тепло. Все у
меня было хорошо и спокойно. Плохим я не назвала бы даже тот сон,
что приснился вскорости по приезду.
С вечера я уснула и спокойно спала, а потом вдруг стало тяжело
ногам… всему телу. Оно оцепенело и перестало слушаться. Меня
обездвижил и сковал липкий страх, вновь обливая тело холодным
потом, как тогда – когда утопленник ходил кругом избы. Сейчас как
будто и нечего было бояться – снился живой человек и совсем не
страшный. А было мне так, словно злой домовой давит. Сидел дед за
столом в своей избушке и просил у меня прощения:
- Ты не думай, я не хотел вводить тебя в такой страх, - хмыкнул
невесело, - да только дар мой, сила моя к тебе потянулась. Она и
водила тело. Ведун до конца помереть не может, пока свою силу не
передаст кровным. А то душа покоя не найдет, не уйдет на
перерождение, маяться будет. Или время нужно, чтобы заранее сложный
обряд провести, отдавая ее чужому человеку. У меня его не было…
времени.
Передай нашим, что я степнякам в руки не дался… там знают про
это. Четверо варнаков было и только один из них – чужой. Остальные,
видно, просто лихие люди, купленные. Скажи пусть ведуны сторожатся
– вона куда уже доползло сучье племя. Под лед в полынью я сам
кинулся – понял, что не уйти будет. А это все же меньшее зло… Если
бы не ты, стелился бы я смертным туманом над озером, ползал
привидом… людей пугал. А ты отпустила меня, спасла душу.
- А я что - кровная вам? – с надеждой спросила я во сне.
- Нет… нет. Просто ты светом солнечным целована. Я не про то,
что сильно рябая да рыженькая. Ты вспомни – все растет под твоей
рукой, как грибы после дождя. Приготовленная тобою еда вкуснее
любой другой. Спроси у ведуна - кто такие фэйри? У нас с тобой души
родные, вот сила и потянулась к тебе. Только плохо, что мертвым
телом передана была. Сильно плохо, за это и прошу прощения. Моя бы
воля – пусть бы лучше скитался неупокоенной душой.
- А почему все так плохо?