Думала о том, как же мне везет на хороших людей - молодого, но
сердобольного ведуна, обозных, что поделились теплой накидкой и
дали выспаться в дороге, доставив до самого дома. А кухарка,
которая мало того, что сытно накормила, так еще и задержалась со
мной, покараулила пока я вымоюсь с дороги? Даже разрешила высушить
косы на кухарне..., а где это видано, это же бабские патлы... везде
лезут. Я постаралась расчесать их осторожно, не насорив.
Наверное, меня берегут Высшие Силы - не иначе. Потому что сижу я
сейчас здесь - вымытая, накормленная и смотрю в окно на зимние
звезды - далекие, холодные, колючие... Я мало чего видела красивее,
чем они. Так может, это и есть те самые Силы - всевидящие,
приглядывающие за каждым, за мною так точно. Днем глядят на нас
солнышком, а ночами - звездами. Большими... зимними... синими...
колючими... Спасибо им...
И задержалась я в этом месте надолго. Прошла зима, и
приближались теплые дни. Много чего случилось за это время, но
ничего такого, из-за чего я сорвалась бы и кинулась в бега. Ко мне
относились хорошо и не обижали, хотя и не баловали. Да и с чего
бы?
Кухарка Лешка была еще сильной, дебелой женщиной в летах. И
вправду – молчуньей. Говорила только по делу и мне это поначалу
нравилось. Посмотрела на меня в первый раз, дождалась, когда уйдет
ведун и притянула за руку – усадила за стол. Поставила для меня
миску с вкусно пахнущей похлебкой и спросила:
- Говори все, что можешь сказать о себе, чтобы я не надумывала
лишнего. Нам рядом работать.
Я рассказала. Она уточнила:
- Так у тебя дитя нагулянное?
- Нет. Так нужно было. Иначе вовсе не суждено было иметь.
Про проклятье тоже пришлось рассказать. Она выслушала и
посоветовала:
- Сразу поставь себя правильно, а то набегут… им все равно, что
ты мелкая да рябая, лишь бы теплая баба под боком. Про дитя молчи,
скоро все равно уедешь, и не узнает никто. Жалуйся мне на них, если
что.
Вот и весь наш разговор по душам. А дальше – только про
кухарские дела. Она не лезла с вопросами, не пробовала меня
разговорить. Хотя мне самой порой хотелось довериться кому-то,
высказать про то, что наболело, но она не годилась для этого. Да и
жаловаться ни на кого не пришлось. Видно, ведун напугал как-то
стражей, и они держались со мной ровно, стряпню хвалили, но лишнего
себе не позволяли и даже близко не подходили.