Хоть последние слова и были сказаны мягко, но чувствовалось, что
гостить у Кощея мне будет жёстко.
Рассеянного солнечного света хватало, чтобы рассмотреть
внутреннее убранство шатра, которое напоминало будуар гаремной
фаворитки. Тончайшие шёлковые занавеси струились с высоты купола и
делили помещение на зоны. Откуда-то доносилась едва слышная
умиротворяющая музыка. Плавал ароматный дымок из курильниц. Сразу
за порогом слуги, облачённые в дымчато-серые одежды, подали нам
чаши для омовения рук. В воду было добавлено розовое масло, и я,
наплевав на приличия, с удовольствием умыла еще и лицо. Хоть кожа у
меня теперь почти драконья, но всё равно пылала, обожжённая солнцем
и обветренная встречным потоком воздуха во время полета. Приняв
влажные салфетки, которыми мы промокнули влагу, слуги с низким
поклоном удалились, а меня Кощей повел дальше. Ступая по мягким
коврам и путаясь в занавесках, я шла по шатру, надеясь, что еще
поживу немного. Филипп привычно сидел на горбу и был необычайно
тих.
— Проходи, — отодвинув очередную тряпичную стену, пригласил
Кощей к возвышению, заваленному подушками в парчовых наволочках,
разнообразных цветов, форм и размеров. Посредине стоял не то
большой поднос, не то низкий столик с трёхэтажной фруктовницей, на
которой живописно разложили дивные для этих мест и времени года
плоды. Грозди белого и красного винограда прикрывали небольшую
связку мини-бананов, наполовину очищенный гранат манил драгоценными
зернами, крупные мандарины подчёркивали матовую зелень яблочных
боков. Невольно рот наполнился слюной, но я отвела взгляд от
вожделенных лакомств. Кто там говорил, что в доме врага горек
хлеб?
— Присаживайся, — продолжал демонстрировать гостеприимство
колдун.
Прикинула, как нелепо буду выглядеть, если поползу вглубь помоста,
и присела на край, подложив валик с золотыми кистями под спину.
Кощей хмыкнул и тоже устроился с краю, небрежным жестом подвинул и
поставил между нами столик. Щёлкнул пальцами, и тут же неведомо
откуда появились серые, как тени, слуги, расставляя расписные
тарелки с горячими пирожками, пиалки с засахаренными орехами и
ягодами. Последней поставили маленькую жаровню, на которой в джезве
закипал кофе. Поймав только ему ведомое мгновенье, хозяин снял
посудину с огня и сам разлил в миниатюрные, на один глоток,
чашечки.