Алексей потерял счет дням. Он уже не мог сказать, сколько дней
он бродил по тайге. Когда потерял рюкзак… Где оставил куртку… Его
бросало то в жар, то в холод. Он уже не понимал, когда идет дождь,
а когда светит солнце. Лицо опухло, глаза превратились в опухшие
щелки, которые едва-едва открывались, кашель душил буквально на
каждом шагу. Голова кружилась неимоверно, и мозг уже был не в
состоянии различить образы, порожденные бредом, от реальности,
плывущей перед глазами и принимающей абсолютно сюрреалистичные
формы, покрытые непроглядной дымкой… Раны и царапины загноились и
страшно болели. Все чаще и чаще он падал и подолгу лежал, не в
силах подняться. И лишь одна мысль настойчиво стучала в мозгу:
«Надо идти…» И он вставал на дрожащие ноги и шел… потом полз, когда
предательские ноги отказались его держать…
В какой-то момент он почувствовал, что его кто-то тормошит,
толкает, переворачивает на спину… С трудом разлепив один глаз, он
увидел маячившее над ним темное пятно и услышал тяжелое дыхание.
Последним усилием сознания он сфокусировал взгляд на нависшем над
ним медведе, тяжко закашлялся и уплыл в темноту…
Массивная черная собака подошла к деду Михею и, ухватив зубами
за полу его куртки, слегка потянула.
– Что, Альма? Пришла? Догнала зайцев-то, ась? Али сызнова с
тобой играть не стали? Погоди, дай сорву… Сон-трава сейчас в силе,
соков набралась, а найти ее нынче сложно стало… Чтой-то ей не так,
видать. А тут вона, погляди, куртинка цельная повыросла, – дед
Михей, отмахнувшись от собаки, кряхтя, опустился на колени возле
зарослей невзрачной голубовато-сероватой травки с мелкими резными
листьями. – Мы с тобой вон треть возьмем, а остатнее пускай дальше
растет. Надобно заметить этот пригорок… Гляди, сколько тока здесь
травок мы с тобой нынче набрали… Вот ежели еще также удачно пару
раз сходим, глядишь, тока коры нам и останется набрать, да почек.
Но то весной, как соками наливаться станут, а нынче-то ни к
чему…
Дед Михей, аккуратно поддевая ножичком, споро и бережно собирал
сон-траву в стоящую рядом с ним корзинку, аккуратно стряхивая с
корешков землю. Собака, нетерпеливо переминаясь, стояла за ним.
Подождав несколько минут, она подошла ближе, и, положив свою
тяжелую, мощную лапу ему на поясницу, снова потянула зубами старика
за куртку, чуть заскулив.